Пауло Коэльо - Хиппи

Ненависть к несправедливости, жажда мести и невозможность прощения не позволяли ему сосредоточиться, и кровожадные мечты, – абсолютно, по его мнению, оправданные – прерывали медитацию. Известила ли полиция его семью?

Родители не знают, когда он намерен вернуться, а потому не удивляются столь долгому отсутствию. Родители во всем винили его возлюбленную, эту скучающую светскую бездельницу, старше его на одиннадцать лет, использующую его для удовлетворения таких желаний, в каких даже на исповеди не признаются, эту иностранку, чужачку, пожирательницу юнцов, которым еще не спутница жизни нужна, а приемная мать. Точно так же рассуждали все его друзья, все его враги, все, кто двигается вперед и никому не создает проблем, кто не заставляет свою семью ни пускаться в объяснения, ни стыдиться, что не сумел дать детям правильное воспитание. Сестра Пауло училась на инженерно-химическом факультете и считалась там одной из самых блестящих студенток, однако ее успехи не вызывали гордости у родителей – их гораздо больше заботило, как бы вернуть в мир нормальных людей сына.

И наконец, по прошествии какого-то срока, измерить который не представлялось возможным, Пауло начал думать, что заслуживает все, что с ним стряслось. Подобно кое-кому из друзей, которые вступили в вооруженную борьбу с режимом, отчетливо сознавая, чем это может кончиться, он расплачивался за все, что совершил в жизни – в этом ему виделось небесное воздаяние, а не земная кара. Он причинил людям столько горя, что вполне заслуживает того, чтобы валяться нагишом в камере, где на стене имеются три (он подсчитал) пулевых отверстия, чтобы искать в себе и не находить ни сил, ни духовного утешения и не слышать тот голос, который обратился бы к нему, как это было в Воротах Солнца.

И ему оставалось только одно – спать. С неизменной мыслью – вот он проснется, и этот кошмар прекратится. Но нет – он открывал глаза там же, на полу той же камеры. И каждый раз снилось, что самое скверное уже позади, но он снова и снова просыпался от стука в дверь весь в поту, в ужасе от того, что если его показания не подтвердились, его начнут пытать снова – и с новой силой.

Раздался стук в дверь. Пауло только что окончил ужин, но знал, что с тюремщиков станется принести ему завтрак, чтобы еще больше запутать и сбить с толку. Он натянул мешок на голову, услышал, как открывается дверь и как что-то швырнули на пол:

– Одевайся. И смотри не сдвинь мешок.

Этот голос принадлежал «доброму полицейскому» или, как он предпочитал мысленно называть его – «доброму палачу». Тот дождался, когда Пауло натянет на себя одежду и обуется, потом взял его за руку и сказал, чтобы не споткнулся о порог (арестант и без того вспоминал об этом всякий раз, как его выводили на оправку, но, вероятно, полицейский захотел проявить участие), а потом напомнил, что все шрамы у него на теле – от ран, которые он нанес себе сам.

Прошло минуты три, и тут другой голос произнес:

– Вариант ждет во дворе.

Вариант? Лишь позднее Пауло понял, что речь идет о марке автомобиля [4] Речь идет о «Фольксвагене 1500 Variant» – выпускать его начали в 1964 году, а в 1969-м он появился в Бразилии. (Прим. ред.) , а в тот миг ему показалось, что это условная фраза, значащая что-то вроде: «Расстрельная команда готова».

Его подвели к машине и, не снимая с головы мешок, сунули лист бумаги и ручку. Ему и в голову не пришло читать то, что было там напечатано, он подписал бы все, что угодно, пусть даже признание, лишь бы избавиться от этого сводящего с ума одиночного заключения. Однако «добрый» объяснил, что это – опись его вещей, обнаруженных в отеле. Рюкзаки лежат в багажнике.

Он сказал – «Рюкзаки!». Во множественном числе! Но Пауло был так оглушен всем происходящим, что не обратил на это внимания.

Он сделал то, что ему велели. Открылась дверца с другой стороны. Сквозь продранную ткань он заметил знакомую одежду. В машине сидела она, его девушка! От нее потребовали то же самое – подписать бумагу, но она отказалась, сказала, что сначала должна ознакомиться с ней. Сам звук ее голоса показывал, что она ни на миг не впадала в панику, полностью владеет собой, – и ей без возражений разрешили прочесть. Только после этого она наконец поставила свою подпись и сразу же ее рука коснулась руки Пауло.

– Физический контакт запрещен, – сказал «добрый палач».

Она пропустила эти слова мимо ушей, и Пауло на мгновение показалось, что их обоих сейчас же вернут в камеры и накажут за неповиновение. Попытался было высвободиться, но девушка крепче вцепилась в его руку и не отпускала.