Эван МакГрегор: Вокруг света на мотоциклах

«Почему в Монголии это возможно, а в Америке нет?» — задался вопросом Эван. Его очень возмутило то, как обращались с коренными жителями этих мест. «Их здесь очень много, но они разъезжают на пикапах и работают на заправках, вместо того чтобы самим выбирать образ жизни на своей родной земле. Страна-то огромная, места всем хватит, так что это несправедливо».

Мы поехали дальше в Васеку, штат Миннесота, минуя Рэпид-Сити — очаровательное местечко в духе фильмов Фрэнка Капры. Это был долгий перегон под высоким небом Южной Дакоты, прерываемый только маленькими остановками у горы Рашмор и реки Лилт-Бигхорн, места последней стоянки генерала Кастера, над отрядом которого индейцы одержали последнюю в своей истории победу. Подкрепляясь в пути энергетическими напитками, на момент прибытия в Васеку мы проехали 870 км — наш рекордный дневной перегон. В Васеке остановились у Шантель, сестры Кайла, того самого сотрудника американского посольства, занятого наблюдением за военными радиоустановками в Монголии. Кайл передал мне медальон для своей сестры. Я вез его через полмира, из самой Монголии, и теперь мне не терпелось передать подарок. Шантель и ее муж оказались замечательными людьми. Они нас отлично приняли, накормили первой домашней едой со времен последней монгольской юрты и на следующий день устроили экскурсию по своей большой ферме. Даже позволили нам, как мальчишкам, поползать по огромным тракторам.

После Васеки мы поехали через Мэдисон в Чикаго, сделав остановку на заводе Harley-Davidson. Было здорово приехать сюда на трех запыленных, не первой свежести BMW, только что объехавших весь мир. На парковке мы встали в ряд около вереницы сияющих «Харлеев» сотрудников и почувствовали себя настоящими героями. Нас провели по заводу. Проходя по заводской производственной линии, мы увидели, как собирается двигатель и как его кастомизируют по желанию заказчика. Везде стояли блоки двигателей, ящики с поршнями и цилиндрами. Мы с Эваном чувствовали себя детьми, которых привели в кондитерскую. В конце линии симпатичная дама заводила мотор. Раз! — и он заводился с первого же раза, мы своими глазами видели, как эта женщина словно дает ему жизнь. Сразу хотелось это дело отпраздновать.

Потом нам дали покататься на мотоциклах. Я никогда не был особым поклонником Harley-Davidson — мне кажется, для британского климата они не очень подходят. Но тут я понял, что в Штатах эти мотоциклы самое то — они созданы для того, чтобы рассекать по длинным, прямым шоссе в одной лишь футболке и солнечных очках.

ЭВАН: На следующий день мы встретили отца Джимми на круизере Kawasaki и поехали из нашего чикагского отеля к нему домой в пригород, чтобы пообедать с семьей Джимми. Они жили в чисто американском районе, где почти у всех домов имелась веранда, а у дверей висел американский флаг. Нам устроили настоящий пир на балконе, и мы ели под регтайм, который Клаудио наигрывал на пианино. Вечером мы с Дэвидом пошли на «Фрэнки и Джонни в Клэр-де-Лун» в театр Степпенвольфа, где играл Джон Малкович. Я соскучился по театру, и эта постановка мне очень понравилась. Когда в зале погас свет, я почувствовал: пора и мне уже возвращаться к работе. Поездка по Америке стала чем-то вроде декомпрессионной камеры после изоляции Монголии и Сибири, и снова появилась готовность выйти на сцену. Здорово, что представилась возможность сходить в театр, тем более, поход получился совершенно незапланированным. Мне давно хотелось побывать на какой-нибудь степпенвольфской постановке, мы просто пошли, купили билеты — и оказались на замечательной пьесе с великолепным актерским составом. Потом мы поужинали в ресторане и побывали в двух барах, где играли отличный блюз. Ложась спать, я подумал о замечательном вечере и своем огромном желании вернуться к работе. Мои запасы креативной энергии словно пополнились новыми впечатлениями от общения с новыми людьми и интересными культурами. Завтра в Нью-Йорк должны были приехать Ив и вся семья Чарли. От жены меня теперь отделяли всего 1 100 км, самое маленькое расстояние за последние три месяца. Видел я ее за это время только один раз, на видео в Анкоридже, и никак не мог поверить — неужели это она там, в телевизоре, двигается, что-то говорит и дышит. Я был счастлив, что снова ее увижу и что путешествие заканчивается, но в то же время как-то странно нервничал. Хотя мы говорили по телефону почти каждый день, четверть года мы провели вдалеке друг от друга и уже привыкли быть предоставленными сами себе. Я привык каждый день ехать дальше, а каждую ночь спать на новом месте. Когда мы двигались на восток, в голове у меня всплывали воспоминания о встретившихся на пути людях и новых местах. Эти воспоминания перемешивались с фантазиями: вот я дома, вот веду детей в школу или в парк, а вот мы все сидим за обеденным столом.