Генрих Харрер - Семь лет в Тибете. Моя жизнь при дворе Далай-ламы

Переход на одежду другого сезона происходит у знати в форме смотра гардероба, и эта церемония занимает несколько часов. Слуги на спинах приносят огромные тюки с нарядами для нового времени года. У монахов все проще: они лишь меняют отороченную мехом шапку, которую носят во время религиозных церемоний, на тарелкообразную шляпу из папье-маше. Таким образом, когда все выходят в новых костюмах, разом меняется облик города.

Но смена одежды происходит еще по одному поводу: когда все чиновники пышной процессией сопровождают Божественного Правителя в летнюю резиденцию.

Мы с Ауфшнайтером уже радовались предстоящей процессии, надеясь, что по такому случаю нам представится возможность вблизи увидеть Живого Будду.

Это был великолепный солнечный день, погода стояла почти летняя, и все жители Лхасы вышли из украшенных ступами городских ворот, чтобы вместе с Далай-ламой пройти три километра, отделяющие Поталу от летней резиденции Норбу Линка. Непросто было без особой сноровки найти хорошее место!

Все, кто мог двигаться, прибыли сюда из ближних и дальних краев. Уже от одного этого создавалась такая пестрая картина, что я опять пожалел, что у меня нет фотокамеры. Но чтобы запечатлеть это яркое и подвижное зрелище, нужна была не простая камера, а обязательно с цветной пленкой. В день праздника начала лета ликовал и стар и млад, да и я сам радовался за мальчика, которому позволили перебраться из сумрачной тюрьмы в чудесные летние сады. Ему ведь так нечасто приходилось видеть солнечный свет!

Потала снаружи выглядела великолепно, она просто завораживала своей архитектурой, но внутри дворец был темным и совсем неуютным. Наверное, все божественные правители Тибета мечтали поскорее покинуть его. Летний парк Норбу Линка был заложен еще при Далай-ламе VII, но закончен он был лишь при тринадцатом правителе.

Далай-лама XIII был великим реформатором и к тому же весьма прогрессивно мыслящим человеком. Прежде всего, по его приказу в Лхасу привезли три автомобиля. По тем временам это было нечто совершенно неслыханное! Их в разобранном виде перевезли через горы на спинах яков и носильщиков, а в Лхасе механик, специально выучившийся в Индии, собрал автомобили снова. Потом он стал «царским шофером», а теперь с грустью вспоминал о тех временах – все три машины уже давно не выезжали из гаража. Два старых «остина» и «додж», некогда произведшие настоящую сенсацию на «крыше мира», теперь лишь с грустью вспоминали о своем покойном хозяине и благородно ржавели. Нам со смехом рассказывали о том, что Далай-лама XIII использовал эти автомобили, чтобы тайно покидать зимнюю резиденцию. Осенью он проводил пышную процессию возвращения в Поталу, но потом садился в автомобиль и спешил обратно в Норбу Линка.

Один из четырех членов Кабинета министров со слугами

Монах за приготовлением ежедневного подношения божествам

Издалека послышались звуки труб: процессия приближалась. По толпе прошел шепоток, но тут же снова все затихло, воцарилось почтительное молчание. Показалась голова процессии. В авангарде шли монахи-слуги, они торжественно несли в руках тюки с завернутыми в желтый шелк личными вещами Божественного Правителя. Желтый – цвет реформированной ламаистской церкви, которую для краткости иногда называют просто «желтой церковью». О том, почему этот цвет стал ее символом, есть старая легенда.

Цонкапа, великий реформатор буддизма в Тибете, в день своего вступления в монастырь Сакья был последний в очереди послушников. Когда пришел его черед облачаться, обычные красные монашеские шляпы закончились. В качестве головного убора ему дали первую попавшуюся шляпу, которая случайно оказалась желтой. С тех пор Цонкапа никогда больше ее не снимал, и этот цвет стал символом реформированной церкви.

Далай-лама тоже носил во время приемов и церемоний желтую шелковую шапочку, и того же цвета были все принадлежавшие ему предметы. Использовать желтый цвет была его привилегия.

Вскоре мимо нас стали проносить в клетках любимых птиц Божественного Правителя. Время от времени попугай выкрикивал тибетские приветствия, и верующие встречали их восторженными вздохами, будто это были слова самого божества. За слугами на некотором отдалении следовали монахи, несшие флаги с религиозными надписями, дальше ехали верхом облаченные в яркие традиционные одежды музыканты со старинными инструментами. Они издавали странные ноющие звуки, а барабаны громыхали не совсем согласованно, но вместе все это получалось громко и выглядело очень торжественно. За оркестром двигались цедруны , тоже верхом и в порядке, строго соответствующем их рангу. За ними слуги вели пышно украшенных любимых коней Далай-ламы. Сбруя у них желтая, а все металлические ее детали и седла – из чистого золота. В качестве попон используют тяжелую русскую парчу. Лошади, будто сознавая свою ценность, грациозно и своенравно пританцовывали перед застывшей в молчаливом восторге толпой.