Генрих Харрер - Семь лет в Тибете. Моя жизнь при дворе Далай-ламы

Большое разнообразие в нашу жизнь вносили посещения знатных семейств Лхасы. Мы не переставали удивляться тибетскому гостеприимству и поражались тому, какие изысканные блюда подавали по случаю нашего прихода.

Однако все, что я видел до этого, затмил первый официальный прием в доме родителей Далай-ламы, на котором я присутствовал. Честно говоря, оказался я там случайно. Я как раз работал в саду – мне заказали украсить и его. Вдруг за мной послала мать Далай-ламы и попросила прервать работу на этот день и присоединиться к гостям. В некотором замешательстве я взирал на блестящее собрание в приемной зале. Собралось примерно три десятка знатных персон – все в лучших своих нарядах, настроение у всех приподнятое. Мне сообщили, по какому поводу торжество: отмечали рождение младшего сына «Святой Матери», который появился на свет за три дня до того. Я смущенно пробормотал поздравления и подарил белый хадак , который только и успел одолжить у одного знакомого. «Святая Мать» благосклонно улыбалась. Я снова поразился этой женщине. Как ни в чем не бывало она ходила по зале и оживленно беседовала то с одним, то с другим гостем. Просто удивительно, как быстро тибетские женщины восстанавливаются после родов. По этому поводу здесь вообще не очень волнуются. Врачей тут нет, поэтому женщины просто помогают друг другу. Тибетки гордятся, если у них много здоровых детей. Даже знатные дамы кормят детей сами, и притом удивительно долго. Нередко бывает, что даже трех – и четырехлетние дети продолжают сосать грудь. Жены кочевников и бедняков, занимаясь делами, носят младенцев с собой, в специальном нагрудном кармане овчинных тулупов, и, когда малыш голоден, он быстро сам находит себе пропитание. И бедняки, и богачи очень любят детей и балуют их. Но, к сожалению, практически каждая семья платит страшную дань венерическим болезням, поэтому, особенно в городах, действительно многодетных семей довольно мало.

Когда ребенок появляется в знатной семье, к нему тут же приставляют служанку, которая не отходит от малыша ни днем ни ночью. Рождение ребенка всегда пышно отмечают. Церемонии вроде нашего крещения и крестных родителей тут нет. Имя – точнее сказать, имена, ведь каждый ребенок получает их несколько, [50] Еще до рождения ребенка ему могут дать имя, чтобы защитить от влияния вредоносных духов и порчи. При рождении дают другое имя, которое затем сменяется именем, данным при первом буддийском посвящении. – Примеч. ред . – выбирает лама, учитывая при этом множество астрологических аспектов и связи с различными святыми. Если ребенок переносит тяжелую болезнь, но остается в живых, обычно ему меняют имя: прежнее с этого момента считается дурным предзнаменованием и поэтому больше не используется.

У меня был один друг, который уже во взрослом возрасте перенес тяжелую дизентерию и сменил имя – я к этому никак не мог привыкнуть и вечно путался.

По поводу рождения младшего брата Далай-ламы был устроен веселый праздник и по-настоящему роскошный пир. Мы сидели на подушках перед маленькими столиками, разместившись точно в соответствии с рангом и статусом.

Два часа подряд слуги подавали все новые и новые блюда. Поначалу я хотел сосчитать количество перемен, но после сорока сбился. Для такого пиршества необходима определенная тренировка – ограничить себя во время первых перемен, продержаться до конца и быть в состоянии отведать чудесные лакомства, подаваемые на десерт. Проворные слуги ловко меняли посуду, бесшумно уносили ненужное и приносили новые яства. Чего там только не было! Деликатесы со всего света стояли рядом с блюдами местной кухни из баранины, мяса яка, курицы и риса. Тут же были и индийские кушанья, благоухающие карри и всевозможными приправами. А когда под конец подали обязательный суп с лапшой – его было уже не осилить. И хотя все были несколько утомлены поглощением этого великолепия, некоторые гости стали просить устроить игры. За ними незаметно пролетает время и наступает вечер. Тут подают ужин, он как будто еще обильнее обеда, хотя это сложно себе представить, и снова несколько часов все заняты поеданием великолепных блюд. Я про себя удивлялся, что остались еще блюда, которых до того не было на столе. Потом пили чан в больших количествах, потому что кушанья были острые и после них очень хотелось пить. Тем, кому пиво казалось слишком легким напитком, предлагали виски или портвейн. Гости становились все веселее, хозяева радовались, что угодили гостям. Немного опьянеть не считается зазорным, – наоборот, здесь придерживаются мнения, что это способствует всеобщему веселью.