Генрих Харрер - Семь лет в Тибете. Моя жизнь при дворе Далай-ламы

Так прошла неделя. Мы строго соблюдали запрет покидать дом и пока еще не видели города. Каково же было наше удивление, когда в один прекрасный день слуги принесли нам приглашение посетить родителей Далай-ламы! Мы должны были сразу же отправиться туда. Но, памятуя о своем обещании не выходить из дома до получения разрешения, мы решили на всякий случай спросить совета у наших хозяев. Танме ужаснулся нашим сомнениям. Ведь ничто не может быть значительнее такого приглашения, разве что приглашение явиться к самому Далай-ламе или регенту. Никто не будет нас останавливать и не привлечет потом к ответственности. Наоборот, промедление в такой ситуации – серьезный проступок.

Так что в этом отношении мы успокоились. Но тут же возник новый повод для тревоги: добрый ли это знак для нашей дальнейшей судьбы? В большом волнении мы стали собираться. Новая одежда, подаренная правительством, и тибетские сапоги в первый раз должны были увидеть свет. В этом наряде выглядели мы вполне презентабельно. Танме дал нам еще пару белых шелковых шарфов- хадаков и объяснил, как их следует вручать, приветствуя высокую особу. Мы были знакомы с этим обычаем еще по Кьирону и не раз видели, как его исполняют простые люди. При каждом посещении высокопоставленного человека, при изложении какого-либо прошения и во время больших праздников вручают белые хадаки . Они бывают разного качества – оно зависит от статуса дарителя.

В первый раз после достопамятного въезда в город мы оказались на улице. Дом родителей Далай-ламы находился неподалеку. Скоро мы подошли к огромным воротам, у которых, выйдя из своей сторожки, уже ждал привратник. Завидев нас, он учтиво поклонился.

Затем через обширный сад, где грядки с овощами чередовались с красивыми ивами, нас провели ко дворцу. Там мы поднялись на третий этаж, двери распахнулись – и начались почтительные поклоны: перед нами была мать Божественного Правителя. Исполненная аристократического достоинства женщина сидела в большой светлой зале на маленьком троне в окружении слуг. Нам чуждо то благоговейное почтение, которое тибетцы испытывают к «Святой Матери», но торжественность момента заставила и нас несколько оробеть.

«Святая Мать» приветливо улыбалась и благосклонно смотрела на нас, когда мы с поклоном на вытянутых руках преподнесли ей белые хадаки , как научил нас Танме. Она приняла их – слуги тотчас унесли наше подношение – и с лучащимся радостью лицом протянула нам руку, хотя в Тибете это не принято.

В этот момент в залу вошел статный пожилой мужчина, отец Далай-ламы. Мы снова поклонились, вручили традиционные шарфы и ему, а он в ответ с непринужденным видом пожал нам руки. Время от времени в этом доме бывали европейцы, так что с европейскими обычаями здесь были знакомы и даже гордились этим. Потом мы все сели пить чай. Вокруг сновали слуги, наполняя чашки сначала отцу Далай-ламы, потом матери и в последнюю очередь нам. Чай удивил нас своим ароматом. Это был какой-то новый сорт и новый способ приготовления, который до сих пор мы в Тибете не встречали. Нарушив молчание, мы стали с интересом расспрашивать об этом напитке. Родители Далай-ламы рассказали нам о своей родине, Амдо. Там они были простыми крестьянами, обрабатывали небольшой участок земли, пока их младшего сына не признали инкарнацией Далай-ламы. Амдо находится уже в Китае, в провинции Цинхай, [36] Амдо находится на территории трех провинций Китая – Цинхай, Ганьсу и Сычуань. – Примеч. ред. но живут там в основном тибетцы. Этот напиток они привезли из родных краев в Лхасу, в новую жизнь, ожидавшую их здесь. В Амдо в чай не кладут масло, а добавляют туда молоко и немного соли. Помимо этого напитка, о родных краях родителей Далай-ламы напоминало еще кое-что – диалект, на котором говорили эти симпатичные люди. Оба они языком центральных провинций владеют не очень хорошо. Обязанности переводчика исполнял четырнадцатилетний брат Далай-ламы, который попал в Лхасу в раннем возрасте и поэтому быстро выучил местное наречие. На диалекте провинции Амдо он говорил только с родителями.

Беседуя, мы внимательно рассматривали эту супружескую чету. Оба с первого взгляда показались нам замечательными людьми. Простое происхождение угадывалось в их трогательной непосредственности, но держались и вели себя они как прирожденные аристократы. Какой резкий поворот произошел в их жизни – покинув крестьянский дом в отдаленной провинции, они вдруг оказались одними из самых почитаемых людей в Лхасе! Теперь в их распоряжении был дворец и обширные земельные владения. И судя по всему, эта внезапная перемена не испортили их. «Святая Мать» отличалась благородной скромностью и казалась умнее своего мужа. Ему, наверное, нежданно обрушившиеся почести все же немного вскружили голову.