Генрих Харрер - Семь лет в Тибете. Моя жизнь при дворе Далай-ламы

Подали чай, и скоро беседа шла уже полным ходом. Молодой человек поражал своим широким кругозором, особенно интересовала его техника. Он стал расспрашивать нас о последних технических достижениях и рассказал, что сам сконструировал себе радиоприемник и поставил на крыше своего дома ветровой электрогенератор.

Мы увлеченно беседовали о технике по-английски, когда в разговор вмешалась жена гостя и с улыбкой стала задавать интересовавшие ее вопросы. Янчен-ла была одной из красивейших женщин в Лхасе, одевалась с большим вкусом и очень заботилась о себе – пудра, румяна и губная помада были ей вовсе не чужды. Ничуть не стесняясь, она стала живо расспрашивать нас по-тибетски. А слушая наши ответы, она то и дело всплескивала руками и удивленно охала. Когда мы рассказывали о том, как обвели вокруг пальца не одного пёнпо , предъявляя свою старую и давно не действительную подорожную, она от души хохотала. Молодая женщина очень удивлялась тому, как хорошо мы говорим по-тибетски, но мы заметили, что улыбка не сходит с ее уст. Другие высокопоставленные посетители тоже время от времени не могли сдержать усмешки. Позже наши друзья объяснили нам причину: мы изъяснялись на самом грубом, какой только можно себе представить, диалекте, который в ходу у кочевников и крестьян. То есть мы производили такое же впечатление, как если бы какой-нибудь деревенщина из самой захолустной альпийской деревеньки попал в венский салон и стал бы там без стеснения разглагольствовать. Всех это очень потешало, но из вежливости нас не поправляли.

Распрощались мы с молодой четой уже друзьями. Они подарили нам белье, свитера и сигареты и просили сразу сообщать, если что-то еще понадобится. Сын министра пообещал замолвить за нас словечко, а позже прислал записку от своего отца, который приглашал нас пожить в его доме, если правительство позволит нам остаться в Лхасе. Все это звучало очень обнадеживающе.

Дальше посетители пошли нескончаемым потоком. Следующим нашим гостем был брат члена Кабинета министров Суркхана, генерал тибетской армии. Ему хотелось узнать как можно больше о Роммеле, [33] Эрвин Роммель (1891–1944) – немецкий генерал, командующий войсками Оси в Северной Африке. Успешно действовал против английских войск в этом регионе. – Примеч. перев. который был его кумиром. Тибетский генерал хоть и не очень хорошо знал английский, но старался следить за всеми сообщениями о своем немецком коллеге, какие только мог найти в газетах. В этом отношении Лхаса не была изолирована от остального мира: через Индию сюда попадают газеты со всего света, а некоторые горожане даже выписывали иллюстрированный журнал «Лайф». Индийская ежедневная пресса приходила сюда регулярно, правда с недельным опозданием.

Гости шли и шли. Нас навестили высокопоставленные монахи, очень вежливо побеседовали с нами и преподнесли нам подарки. Некоторые из этих людей впоследствии стали моими хорошими друзьями. Приходил представитель китайской дипломатической миссии, а еще – сотрудник представительства Великобритании, родом из Сиккима.

Особой честью для нас стал визит главнокомандующего тибетской армией Кюнсанце. [34] Суркхан Сонам Вандю (1901–1972) – младший брат министра иностранных дел Суркхана Ванчена Цетэна (1891?–1952). Женившись, он взял фамилию своей супруги и стал именоваться Кюнсанце. Сонам Вандю, главнокомандующий тибетской армией, политик и писатель, был в ранге дзаса . – Примеч. ред. Он пожелал обязательно встретиться с нами до того, как отправится с дружественными визитами в Китай и Индию. Генерал был младшим братом министра иностранных дел и отличался исключительным умом и эрудицией. У нас камень с души свалился, когда и он заверил, что наше прошение о разрешении на пребывание, несомненно, будет удовлетворено.

Потихоньку мы начали чувствовать себя как дома. С Танме и его супругой мы сердечно подружились. О нас очень заботились, хорошо кормили и радовались нашему отличному аппетиту. Но, видимо, в качестве реакции на недавнее перенапряжение к нам с Ауфшнайтером стали цепляться всевозможные хвори. У Ауфшнайтера вдруг случился приступ лихорадки, а меня сильнее, чем когда-либо, стал мучить ишиас.

Танме тотчас послал в китайскую дипломатическую миссию за врачом. Доктор, получивший образование в Берлине и Бордо, обследовал нас европейскими методами и сразу же выдал кое-какие лекарства. Конечно, разговор у нас зашел о политике, и он высказал уверенность, что в ближайшие двадцать лет самыми могущественными державами мира станут Америка, Россия и Китай.