Андрей Цаплиенко: Империя Четырех Сторон

– Смотри! Думай! Нам нужен ключ!

Это кричал Норман.

– У нас есть десять минут!

Вадим прикрыл глаза и снова их открыл. Все вокруг сияло в золотом блеске. Но спустя мгновение Вадим сумел разглядеть белесые точки по периметру храма. Возможно, это были отражатели, ожившие в тот момент, когда на них попадал свет солнца. Возможно, и что-то другое. Но они горели белым светом, отличавшимся от золота искусственного дождя. Вадим бросился было к ним, но как только он вышел из золотой струи, точки исчезли. Он тут же снова встал под центром купола.

– Быстрее, Норман! Делай то, что я тебе скажу!

Норман прекратил танцевать и утвердительно кивнул головой.

– Иди прямо! – кричал Вадим. – Нет, левее! Еще левее! Вот так. Отлично! Что там, что видишь?

– Ничего не вижу. Просто стена.

– Стена? – орал Вадим. – А что в стене?

– Да ничего необычного. Ниша какая-то. Неглубокая.

– И что в ней?!

– Я же говорю, ничего! Пусто!

Вадим, не долго думая, направил его в другую сторону.

– Иди дальше! Налево. Вот так, по кругу. Что там?

– Снова стена, Вадим! И снова ниша.

– Глубокая?

– Сантиметров пятнадцать, не больше. И в диаметре двадцать. Пусто здесь.

– Иди дальше.

Норман послушался и вскоре обнаружил еще одну нишу, в форме ступенчатого креста инков. Она была не очень большой по ширине, неглубокой и – снова пустой.

– Не то! Снова не то! – срывался от бессилия Вадим и продолжал направлять Нормана туда, где был виден блеск белых огней. Еще один знак. Еще одно углубление, в которое могли поместиться от силы один-два кирпича. И больше ничегошеньки, кроме неглубокой пустоты.

Норман быстро, но подробно докладывал Вадиму о форме обнаруженных ниш. Треугольные, крестообразные, квадратные, даже овальные. За десять минут он прошелся по всем белым точкам, которые видны были с места, где стоял гонщик. А потом золотой дождь прекратился, и белые точки исчезли.

– Все, – сказал Норман. – Все.

– Что «все»?

– Все… это… зря!!! – рявкнул индеец и, схватив клавиатуру от компьютера, ударил ее о железный стол. Клавиши разлетелись в разные стороны, как конфетти на венецианском фестивале.

Вадим тоже хотел было разозлиться. Но что-то мешало ему излить свои эмоции. Видно, их забрала у него предыдущая ночь. Но это было хорошо: взамен страстей он приобрел возможность рассуждать хладнокровно.

– Точек было двенадцать… Так… Сколько было углублений, Норман?

– Тоже двенадцать?

– Можешь их подробно описать?

– Bueno. Две квадратные, двадцать на двадцать. Три треугольные. Четыре в форме креста. Эти чуть побольше, почти полметра в высоту, я так думаю. Если считать от основания. Одна круглая. Две овальные. Вернее, они такие, знаешь, почти овальные. Издалека. А на ощупь восьмиугольные. Порядок нужен? Можем пойти и пощупать…

– Погоди, – все, о чем говорил Норман, торопливый Вадим пытался описать с помощью разбитой клавиатуры на экране компьютера.

Ответ был где-то здесь, рядом.

Двенадцать ниш, двенадцать фигур. Квадрат, крест, круг, овал… Или восьмиугольник.

Ответ здесь.

Как в детском тесте на логику мышления. «Найди что-то лишнее в этом логическом ряду!» – так, кажется, он называется.

Если это восьмиугольник, то ответ очевиден. Ну разве нет?

– Скажи мне, Норман…

Вот он, момент истины!

– Скажи мне, Норман, ты помнишь, где круглая ниша?

– Кажется, да.

И Норман двинулся в сторону дальней стены. Украинец пошел вслед за ним. Стена стояла, погрузившись во мрак, который снова заполнил пространство под круглым куполом. Нишу в стене они нашли на ощупь. Камень был холодным и шероховатым. Впрочем, каким еще может быть грубый бут? Ладонь Вадима нащупала круглое углубление. «Идеально круглое!» – отметил про себя гонщик. Примерно два десятка сантиметров в диаметре и еще столько же в глубину. Что-то очень хорошо знакомое.

Он продолжал ощупывать внутреннюю поверхность и обнаружил, что она местами отлично отполирована. Но под пылью забвения его рука почувствовала шероховатые углубления во внутренней стенке. А в углублениях были выпуклости. Скрещенные гранитные линии. Тонкие и твердые. Они располагались внутри, по кругу. И рука вспомнила, как однажды наткнулась на эти знаки.

– Норман, это здесь!

Норман молчал. Лишь сердце индейца билось сильно и гулко в широкой груди.

– Норман, я нашел вход в сокровищницу. Он здесь.

– Так открывай скорее! – сказал напарник.

– Не могу, – вздохнул украинец. – Надо принести ключ.