Константин Стогний - Тибет, или Изумрудная Чаша Патриарха

Уже у самого входа в дом Прия остановилась.

– Я не пойду… Мне страшно.

– Я знаю. Но это необходимо… Ты должна мне помочь… Мы не можем уйти отсюда просто так.

Виктор подошёл к самой кромке пожарища, ведя Прию за руку. Вдруг он заметил, что женщина стоит босиком.

– Ты права… Будешь ждать меня здесь.

– Что на этот раз? – рассердилась Прия.

Виктор присел на корточки и подержал ладонь над прогоревшим полом.

– Ты обожжёшь свои красивые ноги. Пол ещё не успел остыть… Спрячься где-нибудь в кустах.

Лавров понимал, что искать здесь больше нечего, но криминалистов бывших не бывает. Эти таланты и навыки, как и навыки разведчика, остаются с человеком пожизненно. Времени у него было в обрез. В любой момент могли нагрянуть какие-нибудь любопытные или, того хуже, мародёры, мало ли…

Виктор быстро, но внимательно осмотрел то, что осталось от комнат дома Прии. Его туристические ботинки по щиколотку уходили в пепел. Он боялся провалиться, не зная, какая основа была под сгоревшим полом. То, что ещё недавно было стеллажами с артефактами, оплавилось и превратились в едва заметные лужи из пластика. Всё, что было в доме деревянного, превратилось в пепел. Чёрные от копоти остатки стен наводили ужас даже на него – человека, проработавшего следователем не один год.

Сгорели прекрасные картины непальских художников, книжные полки со старинными фолиантами. Виктор взял одну из обугленных книг. Жёсткий кожаный переплёт не защитил ценного издания. Обгоревшие страницы и титульный лист с надписью «Махабхарата»… «Пятая Веда, увы, не выжила», – подумал Лавров. В этот самый момент полка, на которой стояла книга, рухнула и Виктор едва успел отскочить в сторону.

Виктор уже собирался уходить, как вдруг его внимание привлекла ещё одна комната. Скорее всего, маленькое помещение было предназначено для отдыха прислуги, на кладовку это было не похоже. Так и есть. Остатки недорогой мебели, пружины матраса. О боже! Обгоревшие остатки женской одежды. Плотная материя, видимо, не сгорела полностью под телом горничной Лакшми. Почему женщина не спаслась? «Толстые стены дома не пропускали звук, – отметил про себя Виктор. – Скорее всего, она уснула и не слышала звуков ночной возни. Эх, хотя бы один выстрел! Сбежались бы соседи, подняли бы шум. Я об этом не подумал. Нужно было заставить кого-то выстрелить. Кстати, оружие они тоже забрали, когда уходили. Предусмотрительные, гады… Да… Уснула. А потом было уже поздно. Лакшми задохнулась угарным газом во сне… Похоже, так её на этом матрасе и нашли… Точно – спала».

Виктор уже собирался выходить из комнаты. Потолка как такового не осталось. В остатках крыши зияла огромная дыра, и сквозь неё были видны первые звезды. «Однако задержался я». Интуиция никогда не подводила Лаврова. Ему почему-то захотелось осмотреть эту комнату повнимательнее. Подойдя к бывшему дивану, он откинул чёрные пружины в сторону и начал простукивать остатки пола. Вдруг он почувствовал под подошвой характерный металлический призвук. «Ага. Лавров, Шерлок Холмс просто нервно курит в сторонке… Зато ты некурящий», – обрадовался журналист. Он стал разгребать золу и увидел глубоко в полу плотный железный ящик.

«Отож! Кто ищет, то всегда находит», – улыбнулся Виктор. Этот тайник прямо под паркетом смастерила явно не Лакшми. И кто будет искать у служанки под кроватью? Логично. «Браво, дедушка Азир!» Виктор с большим трудом достал ящик из углубления в полу. В доме уже было темно, но на брелке Виктора всегда был маленький фонарик. Держа его зубами, Лавров осмотрел находку. «Ящик как ящик, ничего необычного. Похоже, что его мастерил сам хозяин. Кустарщина. Такую коробочку сделает любой мальчишка на уроке труда в школе. И с замочком дедушка сильно не старался. Ну, и слава богу». В двух ушках на крышке ящика висел обыкновенный навесной замок. Такие замки открываются простой скрепкой, шпилькой или даже иголкой. А иголка, по-армейски замотанная ниткой, всегда находилась за воротником у человека, проводившего в путешествиях львиную долю своего времени. Через полминуты «ящик Пандоры» был открыт. На дне его Виктор увидел общую тетрадь, листы которой сморщились от высокой температуры. «Так, так, так, – думал Виктор. – Школьные пятёрки по географии в тайник не прячут. Посмотрим».

Открыв тетрадь, Лавров опешил. Это было то, ради чего он сюда летел. Нарисованные от руки карты и расшифровки условных обозначений на русском языке. Азир Кансакар, долгое время странствующий с Николаем Рерихом, знал его в совершенстве. Это были дневники!