Ольга Хлудова - За голубым порогом

В результате сильного волнения, вызванного тайфуном, очень сильно пострадал прибрежный устричник. Громадное количество устриц было выкинуто волнами на берег и покрыло его толстым слоем. Под водой мы обнаружили печальную картину — ровное скалистое дно было безжизненно, как пустыня. Оставшиеся устрицы были сметены в небольшие углубления и лежали там кучками. Другие, крепко приросшие к грунту, были разбиты, вероятнее всего камнями, которые волны катили по дну. Почти все раковины уцелевших устриц лишились своих острых складчатых оборок.

Другие животные тоже исчезли. Не видно было ни ежей, ни звезд. Только неунывающие раки-отшельники немного оживляли пейзаж.

В течение нескольких дней после тайфуна погода выдерживала характер и каждое утро встречала нас лучезарным сиянием чистого неба и слабым ветерком. Потом пошли опять вперемежку плохие и хорошие дни: то дождь, то жара, то сильный ветер.

Мы побывали в некоторых бухтах побережья к северу от острова Путятина. Там были примерно те же подводные пейзажи, те же животные. Только эти бухты более открыты, и в них труднее найти уголки, защищенные от прямых ударов прибоя, где обычно находит приют большая часть донных обитателей прибрежных вод.

За любимой работой время летит с такой быстротой, что хочется остановить его, удлинить день, наполнить его до предела, чтобы ни одна минута не была потеряна зря. А дни становятся все короче, и погода чаще вносит свои поправки в наши планы.

Наступила середина сентября. Назначен день отъезда моих товарищей — Лиды, Германа и Юры. Накануне отъезда с раннего утра мы уходим в знакомую дальнюю бухту.

Длинная лиловая тень сопки лежит на песке. Он еще влажен и прохладен от ночного дождя. Капли оставили следы, будто кто-то касался поверхности песка концами пальцев.

Скалы острова Аскольд совсем розовые от солнечных лучей. Легкий туман скрывает их подножие. За мысом протянулась слепящая, как блеск лезвия, тонкая полоска ряби.

Мы разбиваем лагерь между двумя плоскими камнями. Сегодня у нас гости — два подводных охотника из Москвы и Вова, сын наших хозяев. Он учится и работает во Владивостоке, а на Путятин приехал в отпуск.

У московских охотников великолепные гарпунные ружья с пружинным боем. Юра тоже решил принять участие в охоте. Он принес с собой короткую острогу с гарпуном и повесил у пояса нож. Мое ружьецо, насмешившее почти до слез наших новых товарищей своим игрушечным размером, взял Вова. Он никогда еще не охотился, да и с маской начал плавать только несколько дней назад. Но Вова — спортсмен и под водой сразу почувствовал себя как рыба в родной стихии. Мы с Германом фигурировали в роли фотографов и беспристрастных наблюдателей. Лида не пошла с нами, ее задержали дела.

Пока мы устраиваем лагерь и собираем дрова для костра, тень уползает с песка и ложится полоской под обрывом. Самое время начинать охоту.

Все расплываются в разные стороны. Делаю несколько снимков плывущих охотников и, неторопливо двигая ластами, «гуляю» вдоль берега. Волны едва шевелят длинные листья филлоспадикса. На светлых каменных плитах чернеют гнезда мидий, ежи, трепанги. Между плитами разрослись саргассы. Под большим кустом стоит морской ленок. В лучах солнца его глаза горят красными огоньками. Стайка мальков серебристым облачком мелькает у самой поверхности. Их можно разглядеть только вблизи, так сливаются с ртутным блеском ряби их блестящие тела. И почти совсем невидим хрустальный шарик гидромедузы, повисший в толще воды.

Розовый жесткий кустик водоросли кораллины, очень похожий на коралл, внезапно разделился на два пучка. Один остался неподвижным, другой отплыл в сторону, сделал круг и вернулся назад.

Что бы это могло быть? Осторожно подплываю, прячусь за саргассы.

Опираясь на растопыренные плавники, на кораллине лежит незнакомая рыбка сантиметров в десять-двенадцать длиной, вся расписанная ярко-красными, розовыми, лимонно-желтыми, черными и белыми пятнами и полосами. На ее голове над глазами торчат длинные полосатые рожки — кожистые отростки. Вокруг рта, на щеках и подбородке такие же отростки, только покороче. Вся эта растительность придает рыбьей физиономии довольно нелепый вид.

Рыба спокойно смотрит на меня пестрыми глазами. Тщательно приметив место, кидаюсь к берегу. Надо сменить объектив и поставить промежуточные кольца.

На берегу сидит Герман. У него заело пленку в кассете. По собственному опыту зная, что в это время лучше не задавать никаких вопросов и не лезть с советами, молча усаживаюсь рядом с ним и достаю нужный объектив.