Антон Кротов: От -50° до +50° (Афганистан: триста лет спустя, Путешествие к центру России, Третья Африканская)

После завтрака — прогулка по внутреннему дворику. Днём во дворе тюрьмы тепло — +25ºС. Можно погреться на солнышке, посмотреть наверх, на облака, пообщаться с коллегами по несчастью. Заключённые все африканцы. Одеты не бедно, здесь нет совсем нищих жителей деревень, для которых, наверное, заключение было бы благом — ничего не делай, кормят, есть крыша над головой… Все обуты, но ни у кого нет шнурков на ботинках. Только мы да один высокорослый человек ходит в ботинках и шнурках — это оказался иностранец, из соседнего Судана, знающий английский язык! Мы подолгу разговаривали, обсуждая преимущества Судана и недостатки Эфиопии.

Суданец, по его словам, побывал во многих странах Африки, Азии и Европы, по своим каким-то бизнесменским делам (этим и объяснялось его знание английского языка), а в Эфиопии был арестован случайно, по какому-то визовому недоразумению. Он уже 6 дней в заточении. Каждый день обещают, что отвезут его в Иммиграционный офис, но ничего не происходит.

— Мистер, мистер! — подзывает нас англоговорящий вертухай из окошка. — Не общайтесь с этими людьми! Они очень плохие!

— Хорошо, хорошо. А ты можешь купить нам бананы?

Оказалось, что бананы в тюрьме — запретное лакомство. Трём конвоирам подряд мы пытались подсунуть три быра, но они не брали, отвечая, что бананы не позволены. Наконец Илья, измученный безбанановой жизнью, достучался в железные ворота и передал 3 быра женщине-охраннице. Она обещала исполнить наше поручение. И точно, примерно через полчаса запретный плод доставлен. Нас вызвали из ворот, и между внутренней и наружной стеной, у сортира, нам передали из-за спины бумажный свёрток с запретным плодом. Пронести его во двор нам не разрешили, пришлось съесть все бананы тут же, на обочине у тюремного сортира, под дулом автомата с вышки. Два банана спрятали в карман.

— С бананом в камеру нельзя! — предупредил нас охранник, но всё же пропустил. Так мы вернулись в камеру, сжимая в кармане по запретному плоду. Следует заметить, что ввиду исключительности нашей просьбы солдаты никак не нажились на нас и даже передали вместе с бумажным пакетом сдачу — 50 бырских копеек!

Общение с суданцем навело нас на воспоминания о Судане. Не так давно, ещё месяц назад, мы были в Судане, в жарком и солнечном Хартуме!

Да, Африка изменяется. Судан, вот заповедник прошлого — и столетия проносятся за годы в самых далёких деревнях. Пришли деньги, строятся дороги, идут фуры с товарами из Порт-Судана — везут японские автомашины и китайское барахло. Сперва в столице, а потом и в других городах построятся многоэтажки. Уже появилось мороженое и пепси-кола, и искусственные соки из консервантов вытесняют естественные соки, выжатые при вас из настоящих фруктов. В иорданской Акабе — эквадорские бананы уже дешевле местных, а местные исчезли. В суданской Донголе — купили суданские штаны, а они не суданские, а китайские. В эфиопском Аддис-Земене — пошли ночевать, и опять китайцы, дорожные рабочие, приютили нас на ночлег. Все жители Эфиопии ходят в европейском сэконд-хэнде, и никто в стране не производит самошитую одежду, остались пока сандалии из шин, но и они скоро исчезнут.

Дороги от каждого порта используются как щели, в которые вползают товары из разных стран мира. Местные ручные ремёсла и искусства отмирают и исчезают. Старинные мечи и кинжалы отступают перед современными автоматами и танками российского производства. Всё одинаковеет!

Там, где никогда не было электричества, там, где люди жили сельским трудом и верили, что их жизнь полна и радостна — появляется богатый человек, покупает генератор и спутниковую тарелку, всей деревней к нему все валят смотреть телевизор, и из телевизора на них лезет потребительская зависть — желание иметь машины, газировки, жвачки, минеральную воду и стиральные порошки. И вот прокладывают дорогу, и в магазины завозят бутылочную колу. Уже в Судане появился новый сорт каркаде (суданского красного чая) — в бумажных одноразовых пакетиках , и женщины на базарах уже порой заваривают его. И вот люди покидают землю и спешат в город, чтобы там заработать деньги на все эти новомодные товары, а потом и на другие, и никогда желаниям человека нет конца.

Всё дешевле транспортировка, но всё больше потребности и искушения. Всё быстрее и больше надо зарабатывать денег, нужно скорее устраиваться на одну из всемирных фабрик и работать всё больше, чтобы производить всё больше. Из Судана нефть, из России оружие, из Китая одежда, из Японии машины, из Америки доллары, из Малайзии фотоаппараты, из Гонконга компьютеры, из Эквадора бананы, всё больше и больше, и нет этому конца. Последние страны, которые из-за внутренних войн или необычных политических режимов были отгорожены от этого всемирного вещеобмена — Афганистан, Ирак, Ливия, Судан, Чад, Ангола — исчезают, превращаются в одинаковые демократические республики, в различные цеха всемирной фабрики, потребляющей не только человеческое время и силы, но также самодостаточность, спокойствие и свободу.