Антон Кротов: От -50° до +50° (Афганистан: триста лет спустя, Путешествие к центру России, Третья Африканская)

(Три года назад тем заболевшим автостопщикам, кто улетал из Аддис-Абебы с помощью посольства РФ, сильно повезло: тогда работало ещё агенство «Аэрофлота», и с его помощью посольство могло и сделало «уполовинивание» цены билета — наши друзья улетали из Эфиопии в Россию всего за $400 с носа. Сейчас представительства «Аэрофлота» в Адддис-Абебе уже не существует, и улёт стоит значительно дороже.)

Нелегко было выбирать из таких пунктов. Пришлось выбрать, как наименее неприятный, пункт 1. Но и в реализации этого пункта оказались различные трудности. Самых дешёвых билетов на Москву (за $580) не было на две недели вперёд, [10] Спец. предложение — улёт по маршруту Аддис-Абеба—Найроби—Амстердам—Москва почему-то было дешевле более прямых рейсов. Но ближайшие свободные места были только на 6 ноября! были только дорогие за $1100, да и те на ближайшие дни были все раскуплены. Всё-таки с помощью консула удалось забронировать билеты (по $824), а Руслан Кокорин из Дублина и мои родители прислали нам нужную сумму денег — всего более 14.000 быр (деньги приходят в бырах по официальному заниженному курсу), которые я и получил в четверг утром по второму (недействительному) загранпаспорту.

В четверг же мы поехали с консулом в иммиграционный офис и оформили выездную визу. [11] Полные расходы, связанные с нашей самодепортацией из Эфиопии, включая продление визы, аэропортовский сбор и расходы на пересылку денег — составили 1906 долларов на двоих (по $953 на нос), что значительно превысило сумму, которую мы потратили на первую часть путешествия. От Москвы до Эфиопии включительно мы израсходовали примерно по $600. Вывод: будьте осторожны с визовыми и штамповыми делами, не зачёркивайте выездные штампы и не суйтесь на границы самоназванных стран без особой на то надобности. Хотя следует и сообщить, что в некоторых случаях в африканских путешествиях подобная самодеятельность и удавалась кому-то. — Прим. автора Паспорта нам на руки так и не дали, пообещав, что они будут ждать нас в пятницу вечером — ко времени нашего улёта — в аэропорту.

Пятница вся прошла в ожидании и беспокойстве — ведь если паспорта по какой-то причине в аэропорту не окажутся, возмущаться будет некуда — главный Иммиграционный департамент будет закрыт до понедельника, и мы окажемся без денег, билетов и паспортов. Консул обещал заехать за нами на Пьязу на машине вечером, в 19.00, и проследить за нашей отправкой.

К семи часам вечера во всей Аддис-Абебе выключили свет. Тёмный город освещали лишь фары проезжающих машин. Эфиопия прощалась с нами темнотою, и не было ни одного освещённого здания во всём городе — кроме международного аэропорта и, наверное, посольств. Консульская машина появилась вовремя, и мы, подхватив свои рюкзаки, понеслись через темноту аддис-абебских улиц куда-то туда, в далёкую и сияющую Москву…

Паспорта наши оказались на месте. Всего 11 часов, с пересадкой во Франкфурте, — и мы с Ильёй вышли из здания аэропорта «Шереметьево» на холодную, засыпанную снегом поверхность российской (а точнее, московской) земли. Путешествие в Африку закончилось.

Илья отправился к своим родителям в Можайск, а я — к своим. Казалось, что мы находимся в какой-то ирреальности. Но потихоньку окружающая действительность стала проявляться, становиться чётче, а Африка — удаляться и превращаться в воспоминание, в продолжительный и удивительный сон.

А вот какова была судьба остальных покорителей Африки.

Нотка, расставшись с нами, направилась в Южный Судан. Поскольку дорог туда нет, она занялась гидростопом. От города Кости на юг по Нилу ходят медленные, набитые грузом и людьми пароходы. Нотка села на один из них; через несколько дней он сломался, и она пересела на другой (за день проплывали всего 50-100 км), и наконец достигла города Малакаль. Но увидеть город сей она смогла только из окон полицейской машины: её арестовали как проникшую без регистрации на территорию, находящуюся на военном положении. Несколько дней её держали в тюрьме в Малакале, затем вернули в Хартум на самолёте в сопровождении конвоира (за штурвалом, как обычно, были русские пилоты) и пересадили в хартумскую тюрьму. Несколько дней ничего не происходило (обычная суданская медлительность), и тогда Нотка объявила голодовку. В тот же день её бесплатно зарегистрировали и отпустили. Вторично на Юг она не поехала — вернулась через Вади-Халфу в Египет, откуда вскоре после нас и прилетела в Москву за $100.