Фернан Пинто - Странствия

Антонио де Фариа понимал, что лантеа, на которой мы шли, не подходит для плавания до Лиампо, куда мы решили отправиться на зимовку, и принял решение с согласия большинства своих товарищей и солдат раздобыть где-нибудь лучшее судно; и хотя в то время мы были не подготовлены для нападения на кого бы то ни было, нужда заставила нас совершить нечто, превосходящее наши силы.

Как раз в это время у Шамоя стояла поодаль от прочих судов небольшая джонка; народу на ней было не так много, да и команда спала. Антонио де Фариа, видя, что ему представляется благоприятный случай осуществить свое намерение, приказал потравить якорный канат и поравнялся с ней, после чего, выбрав из двадцати семи имевшихся у него солдат пятнадцать и взяв еще восемь мосо в придачу, поднялся на палубу джонки так бесшумно, что никто его не услышал. На джонке оказалось шесть или семь спящих китайских матросов; он приказал связать их по рукам и по ногам и пригрозил, что всех их прикончит, если они только посмеют крикнуть, так что никто из страха не издал ни звука. После этого, перерубив оба якорных каната, на которых стояла джонка, он поставил с возможной поспешностью паруса, вышел из устья реки и, держа все время курс в открытое море, за остаток ночи прошел девять легуа и на рассвете подошел к острову под названием Пуло-Кирин.

Господь нам помог, и при свежем попутном ветре мы через трое суток стали на якорь у острова под названием Лушитай, где нам пришлось задержаться на пятнадцать дней, чтобы поправить здоровье наших больных, ибо остров этот отличался очень здоровым климатом и имел хорошую пресную воду, а кроме того, встреченные там рыбаки меняли нам на рис всевозможную провизию. Там мы обыскали всю нашу джонку, но не нашли на ней никаких товаров, кроме риса, который мы продавали в порту Шамой. Большую часть этого риса бросили за борт, чтобы увеличить плавучесть нашей джонки и не подвергать ее таким опасностям во время плавания. Перегрузив все наши пожитки на джонку, мы вытащили лантеа на берег, чтобы очистить ей корпус, так как она еще годилась возить с берега пресную воду во время стоянок.

В таких занятиях мы провели, как я уже сказал, пятнадцать дней, и за этот срок больные окончательно выздоровели. После этого мы отправились в королевство Лиампо {175} 175 Королевство Лиампо. — Пинто считает китайский порт и округ Нинбо (известный португальцам как Лиампо) самостоятельным государством, хотя на стр. 177 текста он пишет, что это «своя земля» китайского императора. В государственной структуре Минской империи он разбирался крайне слабо, и все, кроме описаний собственных наблюдений, — неточно. , где, как мы слышали, находилось множество португальцев, прибывших туда из Малакки, с Сунды, из Сиама и из Патане и имевших обыкновение останавливаться там на зимовку.

О том, как, следуя вдоль побережья Ламау, мы повстречались с китайским корсаром, большим другом португальцев, и о соглашении, которое заключил с ним Антонио де Фариа

Мы уже два дня при благоприятном ветре и малой волне шли вдоль берега Ламау, как господу нашему было угодно, чтобы джонка наша случайно повстречалась с джонкой из Патане, шедшей от Лекийского острова {176} 176 Лекийский остров — острова Рюкю. Иногда Пинто включает в состав Лекийских островов и Тайвань. В XVI в. Тайвань в китайской литературе именовался Малой Рюкю. под командой китайского корсара по имени Киай Панжан, питавшего большую дружбу к португальцам и изрядную склонность к нашим обычаям и одежде, на судне которого находилось тридцать португальцев, все самый отборный народ, которым корсар не только выплачивал жалованье, но, кроме этого, то и дело оказывал те или иные милости, отчего все они приобрели уже порядочное состояние.

Джонка эта, едва завидев нас, решила на нас напасть, так как там не сразу поняли, кто мы такие. Сам корсар был старый и опытный моряк, поэтому, собираясь взять нас на абордаж, он под всеми парусами обошел нас бейдевинд и, перехватив у нас ветер, занял место примерно в трех румбах от нашей кильватерной струи, после чего, направив свой форштевень на нашу корму, стал спускаться под ветер, пока не подошел к нам на расстояние немногим большее, чем выстрел из трехфунтовой пушки, и тогда произвел залп из пятнадцати орудий, что привело нас в большое смущение, так как большинство их было фальконетами или пушками, стрелявшими каменными ядрами.

Тем временем Антонио де Фариа, вселив в своих воинов отважный дух добрых христиан, распределял их по самым ответственным местам, как-то: на верхней палубе, на носу и на корме, как указывала ему осмотрительность начальника. Так мы решили защищаться до конца, к чему бы это ни привело, но господу нашему угодно было, чтобы мы заметили на мачте большой флаг с крестом, а на палубе кормовой подстройки множество матросов в красных шапках, которые в то времена обычно носили португальцы, когда плавали на военных кораблях, почему мы и решили, что это, должно быть, португальцы, которые, возможно, идут из Лиампо в Малакку, как это принято было делать с этим муссоном.