Фернан Пинто - Странствия

— О удивительный и милосердный господи, не спрашивай с нас ответа за злые поступки наши, ибо немыми останемся мы пред тобою.

А весь народ в едином страшном крике подхватывал:

— Xapurey danaco o fanara gi paleu, — что означает: «Признаемся перед тобой, господи, в прегрешениях наших».

И так, оглашая воздух криками, они дошли до великолепного храма, посвященного Накапирау, которую они считают царицей небесной, как я уже не раз говорил. На следующий день они отправились в другой — храм бога правосудия Узанге {364} 364 Узанге. — Здесь — имя бога, выше — название столицы Вьетнама. В обоих случаях трудно объяснить, что первоначально имелось в виду. Набора, и так продолжалось четырнадцать дней, в течение которых щедро раздавалась милостыня, было выпущено на свободу значительное количество узников и совершалось много жертвоприношений как благовониями, возжигая орлиное дерево и стиракс, так и кровавых, во время которых было зарезано множество коров, оленей и свиней, чье мясо было роздано бедным. И так в течение почти трех месяцев, что мы оставались тут, продолжались эти стоившие больших денег набожные дела, которые, будь они только вдохновлены верой во Христа и совершены во имя его, были бы ему, как я думаю, весьма угодны. Молва утверждала также, что в течение тех трех дней, когда происходило землетрясение, на Пекин, в котором тогда находился богдыхан, все время падал кровавый дождь, почему большая часть населения покинула его, а сам богдыхан бежал в Нанкин, где по его приказанию было также роздано бедным много милостыни, заключенные выпускались из тюрем и была возвращена свобода бесчисленным пленным, в том числе пяти португальцам, уже двадцать лет пребывавшим рабами в городе Покасере. Попав в Кантон, они рассказали нам много примечательных вещей, между прочим, что богдыхан по случаю землетрясения на одну милостыню потратил шестьдесят тысяч крузадо, а кроме того, велел воздвигнуть, чтобы умилостивить разгневанное божество, великолепные храмы, в число которых вошла и заложенная в Лампакау пагода Хифатикау, что значит «Любовь к богу», храм весьма роскошный и величественный.

Как мы прибыли во владения короля Бунго и о том, как он нас принял

Когда наступила пора муссонов, при которых мы могли совершить наше путешествие, мы немедленно собрались в путь. 7 мая 1556 года мы покинули остров Лампакау на корабле, капитаном и владельцем коего был дон Франсиско Маскареньяс, с колыбели прозванный «Соломой», который в этом году был здесь начальником порта. Пройдя четырнадцать суток, мы наконец увидели первые острова, расположенные на широте тридцати пяти градусов к вест-норд-весту от Танишума. Наш штурман, зная, насколько опасно здесь плавание, лег на курс зюйд-вест с намерением подойти к оконечности хребта Минато. Подойдя к побережью Таноры {365} 365 …подойдя к побережью Таноры… — Пинто и его товарищи приплыли к острову Кюсю. , мы шли вдоль него вплоть до порта Фиунги, но так как магнитные стрелки компасов отклонялись здесь несколько к осту, а течение несло нас на север, штурман запутался в счислении, так что, когда он заметил свою ошибку, хоть и не хотел в этом признаться, не желая уронить достоинство моряка, мы успели пройти лишних шестьдесят легуа. Возвращаться вспять нам пришлось с превеликим трудом, так как ветер дул все время противный, и на это у нас ушло еще пятнадцать утомительных дней, которые мы провели, подвергая большой опасности наши товары и жизнь, так как все жители этого побережья восстали против нашего друга короля Бунго и его подданных из-за приверженности их к религии Спасителя {366} 366 …все жители… восстали против нашего друга короля Бунго и его подданных из-за приверженности их к религии Спасителя… — К 1556 г. (дата у Пинто верная) на Кюсю существовало два конкурирующих объединения феодалов, одно из которых стояло за тесные контакты с португальцами и называлось в португальских источниках даже «христианским» царством. Конфликт между двумя этими группами феодалов и описан Пинто. , которую распространили среди них наши святые отцы. Наконец, когда по милости божьей мы благополучно добрались до гавани Фушеу и стали на якорь против столицы этого государства, о которой я уже много раз говорил и которая в настоящее время является средоточием всего христианства в Японии, решено было большинством голосов отправить меня в крепость Оски, где, по нашим сведениям, должен был находиться король. И хоть я несколько побаивался этой поездки, так как страна была охвачена мятежами, все же ехать мне пришлось, так как об этом меня настоятельно просили решительно все. В спутники мне дали четырех человек, и, забрав драгоценный подарок в пятьсот крузадо, который капитан корабля дон Франсиско хотел поднести королю, я съехал на берег и, сойдя на пристань, первым долгом поспешил в дом куанси Андоно, адмирала и коменданта Канафамы, который принял меня весьма радушно, что меня несколько успокоило. Сообщив ему, куда я собираюсь ехать, я попросил дать нам коней и людей, которые проводили бы нас до места, где находился король, что он немедленно и сделал, и притом более щедро, чем я предполагал. Покинув Фушеу, я на другой день прибыл в селение под названием Фингау, расположенное в четверти легуа от крепости Оски, откуда через одного из японцев, которые сопровождали нас, я дал знать Оскиндоно, коменданту ее, что прибыл к его величеству в качестве посла от вице-короля Индии, а поэтому прошу его указать мне, когда его величеству угодно будет меня принять. На это комендант немедленно прислал мне ответ с одним из своих сыновей; в нем он желал мне и моим спутникам всяких благополучий по случаю нашего прибытия и сообщал, что уже дал знать королю на остров Шеке, куда последний отбыл два дня назад с большой свитой, дабы убить там очень большую рыбу неизвестного наименования, которая подошла к этому островку из открытого моря вместе с большим косяком мелких рыбок, и так как рыба эта уже загнана в узкий залив и окружена, ему кажется, что его величество раньше ночи вернуться не может, но как только он получит ответ от его величества, он даст мне знать, а пока просит меня отдохнуть в более приличествующем мне помещении, где он уже отдал распоряжение меня принять и где ни о чем заботиться мне не придется, ибо земля эта в такой же мере принадлежит королю Португалии, как Малакка, Кочин и Гоа.