Жюль Верн: Жангада

— Справа,— сказал он,— цепь Паруакарга, идущая полукругом к югу. Слева горы Курува; мы скоро минуем их последние уступы.

— Стало быть, мы уже подходим? — спросил Фрагозо.

— Стало быть, да!

Оба жениха понимающе переглянулись, незаметно для других.

Наконец, несмотря на приливы, которые, начиная с Обидуса, уже давали себя знать, замедляя ход жангады, наши путешественники миновали Монти-Алегри и Праинья-де-Онтейро, потом — устье Ксингу, куда частенько наведывались индейцы племени юрумас, мастера изготовлять чучела зверей для кабинетов естественной истории.

Как привольно раскинулась здесь Амазонка и как ясно было, что эта царица рек скоро разольется во всю ширь, словно настоящее море! Берега ее покрывала буйная растительность, по самому их краю стоял густой камыш. Городки Пурту-де Моc, Боа-Виста, Гурупа вскоре остались позади и казались теперь лишь темными точками.

В низовье река разделилась на два широких рукава, вливавшихся в Атлантический океан: один стремился на северо-восток, другой — на восток, а между ними образовался довольно большой остров Маражо. Остров этот величиной в целую провинцию имеет не менее ста восьмидесяти лье в окружности. Пересеченный сетью небольших речек, он покрыт на западе лесами и болотами, а на востоке — саваннами, на которых пасутся стада в тысячи голов.

Остров Маражо преграждает путь Амазонке и заставляет ее раздвоиться невдалеке от впадения в океан. Следуя по большому рукаву, жангада прошла бы мимо островов Кавиана и Мешиана и вышла бы в устье шириной около пятидесяти лье. Но здесь ее встретили бы валы чудовищного прилива, который за три дня до новолуния и до полнолуния поднимает в реке воду на двенадцать — пятнадцать футов выше ее уровня. И это за две минуты вместо обычных шести часов. «Поророку» — один из самых опасных приливов.

К счастью, меньший рукав, называемый каналом Бревис (хотя он представляет собой естественный приток реки Пара), не подвержен опасностям столь грозного явления природы: приливы и отливы в нем более спокойны. Лоцман Араужо про то, конечно, знал и выбрал именно его. Погода стояла такая ясная, что не приходилось опасаться бурь, частенько налетающих на канал Бревис.

Спустя несколько дней жангада проплыла мимо деревни того же названия. Несмотря на то, что ее окрестности каждый год надолго затопляются паводком, к 1845 году здесь насчитывалась добрая сотня домов. Здешние места раньше населяли индейцы тапуйа, но теперь они все больше смешиваются с белым населением, что может привести к полной их ассимиляции.

Жангада продолжала спускаться вниз по реке. Она то шла вдоль манговых деревьев, чуть не цепляясь за их длинные корни, раскинутые на поверхности воды, точно лапы громадных крабов, то скользила мимо пальм со светло-зеленой листвой и гладкими стволами, в которые команда упиралась длинными шестами, выводя жангаду на быстрину.

Потом показалась река Токантинс, принимающая в себя воды многих речек из провинции Гояс и образующая при впадении в Амазонку широкое устье; остались за кормой Можу и небольшое селение Санта-Ана.

На обоих берегах развертывалась величественная панорама, будто некий чудесный механизм все время передвигал ее от носа к корме жангады.

Теперь многочисленные спускавшиеся по реке суденышки — убы, эгаритеа, вижилинды, всевозможные пироги, маленькие и средние каботажные суда нескончаемой вереницей следовали за жангадой, словно шлюпки, эскортирующие громадный военный корабль.

Наконец справа показался Санта-Мария-де-Белен-до-Пара или попросту «Город», как именуют его жители провинции: живописные ряды белых многоэтажных домов, укрывшиеся под пальмами монастыри, колокольни кафедрального собора и церкви Ностра-Сеньора-де-Мерсед и целая флотилия шхун, бригов и трехпарусников. Торговый порт «Города» поддерживает связь со Старым Светом.

У пассажиров жангады сильнее забились сердца: они достигли цели своего путешествия, еще недавно казавшейся им недостижимой. Когда Жоама Дакосту арестовали в Манаусе, могли ли они надеяться, что увидят когда-нибудь столицу провинции Пара?

И вот, пятнадцатого октября, через четыре с половиной месяца после выхода из Икитоса, перед ними за крутым поворотом реки открылся Белен.

О приближении жангады стало известно за несколько дней. Весь город знал историю Жоама Дакосты. Навстречу плоту вышли сотни лодок, и вскоре жангаду наводнили беленцы, приветствующие соотечественника, вернувшегося из столь долгого изгнания. Тысячи любопытных, а точнее сказать, тысячи друзей, столпились на плавучей деревне задолго до того, как она вошла в гавань, но плот был так велик и прочен, что мог бы, наверное, выдержать население целого города.