Тахир Шах - В поисках копей царя Соломона

Это все.

В пяти часах езды от Лалибелы мы наткнулись на следы ужасной аварии, случившейся на одной из худших в мире дорог. Грузовик каким-то образом перевернулся на ровном участке дороги, и груз узо разбился. Водитель был мертв.

Его спутник тоже. Их тела вытащили из кабины и положили на обочине дороги. Небольшое количество крови указывало на то, что смерть, скорее всего, наступила мгновенно. К моему облегчению, нигде не было никаких следов двух молодых голландок. Они поехали на запад, а эта дорога вела на север.

Через несколько минут, когда мы проезжали деревню, Бахру сбил собаку. Он рассмеялся и захлопал в ладоши. Я повернулся и сквозь заднее стекло увидел, что бедное животное бьется в предсмертных судорогах. Слушая мою брань, Бахру никак не мог понять, почему я так рассердился. Для него это было развлечением, способом хоть немного оживить свою монотонную работу.

К этому времени все недостатки «императорского джипа» проявились во всей красе. Самой серьезной проблемой были покрышки. Пару проколов в день считалось удачей. В худшие дни шины спускали семь или восемь раз. Причина этого лежала на поверхности — на покрышках буквально не было живого места. Поначалу я ругал Бахру: почему он не отремонтировал покрышки?

Но затем я понял его позицию. В Аддис-Абебе я настоял, что за все проколы шин и поломки будет отвечать водитель. Поэтому Бахру решил, что чем меньше денег он потратит на ремонт покрышек, тем больше останется на кат. Если наркотический лист играет важную роль в вашей жизни, такие рассуждения кажутся вполне логичными.

Ассортимент товаров, продающихся в эфиопских деревнях, необычайно скуден, но в любом селении обычно имеется как минимум один магазин, предлагающий старые, изодранные покрышки по завышенным ценам. В Секоте мне наконец удалось уговорить Бахру купить пару покрышек. Все мы прекрасно понимали, что не продержимся на них и дня, но у меня осталось ощущение хоть маленькой, но победы.

Мы остановились у шиномонтажной мастерской, и я разговорился с хилым лысеющим человеком, насквозь пропахшим серой. Он поминутно снимал рубашку и смазывал какой-то индийской мазью гноящуюся рану на груди. Мужчина был стар и истощен, и его рана явно не заживала. Я взглянул на этикетку тюбика с мазью. Это оказалось средство от болей в пояснице.

— Хорошее лекарство, — сказал мужчина.

— Помогает?

— О, да, — кивнул он. — Это иностранное лекарство.

— А где вы его взяли?

— Купил на рынке. Очень дорогое.

— Но там написано, что его нельзя наносить на открытые раны.

Мой собеседник смутился, а затем поднял рубашку и, морщась от боли, начал втирать новую порцию мази в рану. В горах Эфиопии вера в иностранные лекарства непоколебима. Местные рынки наводнены дешевыми индийскими лекарствами, которые считаются чуть ли не чудодейственными средствами. К импортным лекарствам здесь относятся, как к панацее: случайным образом выбранная мазь, микстура или таблетки применяются для лечения любой болезни.

Самсон рассказал случай из своего детства, когда его родители решили, что у мальчика менингит, и отправились на рынок за лекарством.

Торговец взвесил им несколько горстей неизвестных таблеток и сказал, что нужно запивать их куриным бульоном.

Я спросил Самсона, не было ли у него судорог.

— Нет, — ответил Самсон, — через некоторое время мне полегчало, хотя мой пот стал коричневым.

В Лондоне знакомый геолог взглянул на карту Эфиопии и объявил, что готов биться об заклад, что древняя страна Офир — это Афар. Он указал на невысокий горный хребет, вытянувшийся вдоль побережья Красного моря. Именно в этот район мы направлялись. Я просмотрел огромное количество отчетов о геологических изысканиях, но ни в одном из них не упоминалось о том, что в Афаре найдено золото — в отличие от любого другого уголка страны. Тем не менее мне нужно было увидеть это собственными глазами.

И если Афар не имеет к Офиру никакого отношения, там все равно найдется много интересного.

Северо-восточная часть Афара представляет собой пустынную местность, населенную одним из самых жестоких племен на нашей планете — данакилами.

Меня всегда удивлял странный обычай брать в качестве военных трофеев различные части человеческого тела. В древности в большинстве культур существовал обычай отрезать головы убитых врагов и торжественно выставлять их напоказ. Но данакилы предпочитали совсем другой трофей. Они выбрали гениталии. Воин племени не считался настоящим мужчиной, пока он не пролил кровь врагов и не повесил себе на шею амулет из мужских гениталий. Путешествие по Эфиопии в поисках копей царя Соломона было бы неполным без посещения Афара.