Пол Теру - По рельсам, поперек континентов. Все четыре стороны. книга 1

Упустив меня из своих лап — в конце концов, дорого ли я ему обходился? — он сделался посмешищем в профессиональных кругах. Но это случилось позже. Когда я думаю о своей первой книге путевых очерков — «Большом железнодорожном базаре» — мне вспоминаются скорее обстоятельства написания, чем ее содержание. Мне страшно не хотелось расставаться с женой и детьми — они остались в Лондоне, я никогда еще не путешествовал со столь конкретной целью, выплаченный мне в счет авторских отчислений аванс, при всей его мизерности, тяготил совесть, а друзья-писатели — тяжелые на подъем англичане — в большинстве своем насмехались над моей затеей. За всеми этими переживаниями мне было недосуг тревожиться о деталях самого путешествия, хотя мое сердце ныло от эмоциональной и физической боли, неотступного предчувствия беды: ощущения, что мне не вернуться живым.

У меня смолоду было чувство — собственно, оно не оставляет меня до сих пор, — что причиной моей кончины станет, так сказать, свидание в Самарре [3] Свидание в Самарре — аллюзия на старинную восточную притчу о человеке, который встретил на багдадском базаре Смерть и бежал от нее в далекую Самарру. Но оказалось, что Смерти было предначертано ожидать его именно в Самарре. : отправлюсь за тридевять земель, терпя страшные неудобства и влезая в непосильные расходы, чтобы именно там найти свою смерть. Если я предпочту сидеть дома, пировать и выпивать в свое удовольствие в окружении родных и близких, мне ничего не сделается — доживу до ста лет. Но, разумеется, я обязательно попрусь куда-то к черту на кулички, и очень скоро на каком-нибудь заграничном поле появится кусок земли, который по справедливости можно будет считать частицей моего родного города Медфорда, штат Массачусетс. А погибну я, как мне представлялось, по дурацкой оплошности, совсем как монах и мистик Томас Мертон [4] Томас Мертон (1915–1968) — монах католического ордена траппистов, известный американский поэт и теолог. , который, двадцать пять лет прожив в тихом монастыре в Кентукки, отправился в путь, посетил, помимо других стран, Сингапур (в то время, пока там жил я сам) и еще через неделю нечаянно лишил себя жизни, дотронувшись до оголенного провода вентилятора в Бангкоке. Такой долгий путь, столько тягот, — и все для того, чтобы щелкнуть сломанным выключателем в каком-то паршивом отеле!

Я покинул Лондон 19 сентября 1973 года, под серым небом, простуженный. Жена помахала мне с перрона. И почти сразу же у меня появилось ощущение, что моя затея — полный идиотизм. Я сам не понимал, во что ввязался. На душе у меня скребли кошки, и, чтобы приободриться и внушить себе, будто я действительно занят делом, я начал вести пространные записи. Каждый день, с самого отъезда до момента возвращения в Англию спустя четыре месяца, я заносил в блокнот все, что видел и слышал. Блокнотов набралась целая стопка. Я записывал разговоры, отличительные черточки людей, мест и поездов, занятные детали и факты, даже мысли о книгах, которые я тем временем читал. Некоторые из этих книг в бумажных обложках: «Изгнанники» Джойса, рассказы Чехова, «Молчание» Сюсаку Эндо и другие — я до сих пор храню. Их форзацы и поля испещрены мелкими, как муравьиные следы, заметками, которые я дополнял, перенося в большие блокноты. Писал я всегда в прошедшем времени.

Эта поездка и запечатлена в «Большом железнодорожном базаре». Способ путешествовать и манера описания стали для меня испытанным методом работы, от которого я не отказался и в других путевых очерках. Некоторых людей я назвал другими именами, оберегая от последствий огласки, но много подлинных сохранил. Форму книги я нащупал далеко не сразу — просто не знал, как строить композицию. В конце концов просто сделал стержнем мое путешествие по железной дороге с пересадками с поезда на поезд. Мне не доводилось читать ничего похожего на книгу, которую я писал. Это одновременно тревожило и обнадеживало. Работа над текстом заняла столько же времени, сколько длилась сама поездка, — четыре месяца.

Это было семнадцать лет назад. Книга до сих пор переиздается и пользуется популярностью. Иногда думают, что это единственная книга, которую я написал за всю свою жизнь (тогда я взрываюсь), или что это лучшее мое произведение (тоже неправда). По-моему, «Старый патагонский экспресс» написан более раскованно, в «Королевстве у моря» больше юмора и глубже знание темы, а в «Железном петухе» я оказался прозорливее. Например, в «Большом железнодорожном базаре» я проезжал через югославский город Ниш. В книге я о нем упомянул, но что это за город такой, выяснить поленился. И вот недавно мне попался путеводитель по Югославии из серии «Блу гид», из которого я почерпнул, что в Нише родился император Константин. Дочитав до фразы: «Хотя Ниш нельзя назвать приятным городом, в нем имеется несколько интересных памятников», я смекнул, отчего не задержался в Нише.