Дэвид Бирн - Весь мир - Записки велосипедиста

Для многих эта мысль была в новинку. В те годы — конец 60-х и начало 70-х — многие в Соединенных Штатах, казалось, начали верить, будто уже очень скоро крупные города окажутся покинутыми, отойдут в прошлое, будто нормальная, современная жизнь возможна только за городом, в доме с лужайкой, который связан с рабочим местом в высоченном офисном небоскребе сетью скоростных дорог. Работать надо в городе, а жить — подальше от него. Лос-Анджелес и прочие устроенные по тому же принципу города предвосхищали будущее, и для того, чтобы выжить, Нью-Йорку непременно нужно было следовать их примеру. Люди свято верили в это.

Как выяснилось, сегодня большинство людей склоняются к взглядам Джейкобс: формула четкого разделения мест проживания и работы неизбежно ведет к снижению качества жизни в обоих случаях. Пригороды стали пугающе-тихими «спальными» сообществами, где дети изнывали от скуки и не знали, чем заняться. Родители здесь лишь спали и совершали покупки, так что для них это не казалось большим злом, — пока их дети не увлекались наркотиками или не расстреливали одноклассников.

Джейн Джейкобс в таверне «Белая лошадь» © 2009 Cervin Robinson

То, что ежедневно происходило в ее собственном квартале Гринвич-Виллидж, сама Джейкобс называла «балетом на тротуаре»:

Я впервые приняла в нем участие около восьми лет, когда пошла выносить мусорный бак. Вскоре после этого из дверей и боковых улиц появились хорошо и даже изысканно одетые мужчины и женщины с портфелями в руках. Одновременно на улицу высыпало множество женщин в домашних халатах, и, сталкиваясь друг с другом, все эти разные люди на секунду замирали ради короткого общения, состоявшего, казалось, исключительно из смеха или обоюдных ругательств.

Тогда она поняла, что ключевой момент — смешение различных элементов на одном участке. Когда улица или парк используются разными людьми в разное время, этот участок города остается экономически и социально здоровым. Не требуется нанимать все новых полицейских или вводить все более жесткие законы, чтобы сделать район безопаснее, — нужно попросту не обескровливать его. Джейкобс увидела, что люди, проходящие по скверу или улице, влияют на их благополучие не меньше, чем дома, магазины и учреждения, на них расположенные. В городе нет абсолютно изолированных районов, каждый из них испытывает влияние жизни (или ее отсутствия), протекающей в близлежащих кварталах. Все эти органические структуры и процессы, которые Джейкобс сумела различить и объяснить, не были, разумеется, навязаны свыше. Ни один городской планировщик не создавал эти здоровые, полные жизни районы, на что я уже намекал в разделе, посвященном Маниле. Вместо того чтобы разрушать кварталы, у них следует учиться — и планировщики начинают это делать.

Наконец, Джейкобс осознала, что создавать, оживлять, сохранять или опустошать городские кварталы могут невидимые силы — законы, управляющие ипотечными выплатами, кредитами на жилье и, конечно же, проводящие границы между районами. У негритянских кварталов в городах Америки не было ни единого шанса, как бы ни трудились их жители: сама система ипотеки работала против них. Работа этих скрытых механизмов имеет очевидные (и серьезные) итоги. Район Гармент (где я сейчас живу) претерпевает радикальную трансформацию в результате изменений в соответствующем законодательстве. Еще лет пять тому назад в этих краях было запрещено строительство больших многоквартирных домов. Смысл состоял в том, чтобы сохранить фундамент легкой промышленности района Гармент, позволяющей ему оставаться творческим, деятельным производственным центром — по крайней мере, в дневное время.

За десятилетия здесь возникла целая область, принявшая работников легкой промышленности, дизайнеров одежды, оптовых продавцов пуговиц и застежек-молний, раскройщиков, торговцев тканями и всяческих иных мелких поставщиков, удовлетворявших нужды швейной промышленности и индустрии мод. Если дизайнеру требовалась особая выкройка или необычные пуговицы, он мог рассчитывать, что, скорее всего, их изготовят и продадут здесь же, на расстоянии в пару кварталов, не более. Следовательно, нужды и метания творцов шли рука об руку с процветанием этих мелких предприятий. Все это было очень рационально устроено. В попытке защитить этот симбиоз, закон сократил количество тех, кто мог строить, владеть недвижимостью или сдавать помещения в этом районе. Кто-то сообразил, что все эти предприятия работают только потому, что находятся по соседству друг с другом. Они не выжили бы в изоляции: пуговицу нельзя переслать по электронной почте. Концентрация имела решающее значение.