Клаус-Дитер Шруль - Сабах - утренняя заря

В качестве кровоостанавливающего средства он применяет смолу дерева «дамм-аль-ахавейн», [28] Дерево дам-аль-ахавейн — «кровь двух братьев» (драцена, или «дерево драконовой крови») — реликтовое, растение, еще оставшееся в немногих районах земного шара, в том числе на острове Сокотра в Индийском океане. Отличается мощным невысоким (3–5 м) стволом, от вершины которого широким конусом расходятся толстые короткие ветви, оканчивающиеся пучком длинных плотных листьев-игл, образующих плотную крону в виде огромного зонта. При надрезе коры из ствола дерева сочится смола буро-красного цвета, которая, застывая, становится похожей на запекшуюся кровь, с чем связаны и название дерева, и ряд бытующих на острове легенд. Эта смола используется местными жителями в качестве лечебного средства, в частности, для дезинфекции ран, а также как краситель для росписи гончарных изделий. которое растет преимущественно на острове Сокотра. Некоторые отцы семейства сами удаляют у своих детей нёбный язычок, а поскольку они не всегда могут остановить кровотечение, иногда эта практика заканчивается гибелью ребенка.

Когда в моем присутствии знахарь проводит операцию по удалению миндалин, я не знаю, кем из них мне больше восхищаться — хирургом или пациентом. Очень маленьким, острым, загнутым на конце ножичком он молниеносно (без анестезии) вырывает миндалины из лакун. Во время этой операции пациент не издает ни звука, иначе его засмеяли бы. Но здесь чаще делают не полное, а частичное удаление миндалин. Большинство южнойеменцев не боятся этой операции, и мне как врачу никогда не приходилось тратить своего красноречия на уговоры, как это бывает во время других операций.

На столике рядом со мной стоят маленькие, похожие на колпачки металлические сосуды с ручкой сбоку. Это своеобразные медицинские банки. Их нагревают над пламенем горелки или смазывают изнутри спиртом и поджигают. Бедуины делают такие колпачки из рога. Банки ставят, если пациент жалуется на боли в спине, а также при абсцессах, чтобы ускорить их «созревание».

Мы долго прощаемся со знахарем. Благодарим его за гостеприимство и заверяем, что непременно поразмыслим над всем, что видели и слышали.

По дороге домой мы делаем крюк и попадаем в «деревню Али Бабы», к мастеру Салему Абдулле. Проходя по единственной улице этой деревушки, мы пытаемся представить, что вот-вот появятся Али Баба и его ослик с вязанкой хвороста на спине. На этой улице повсюду стоят большие и маленькие глиняные сосуды «Али Баба». Примерно двадцать семей деревни живут производством гончарных изделий, пользующихся. постоянным спросом. Ремесло это существует здесь издревне. Тысячелетия не внесли в производство никаких изменений. Разве что глиняный карьер находился несколько дальше от деревни, чем теперь. Беспощадное солнце наверняка так же опаляло коричневые склоненные спины босых, одетых только в футу мужчин, которые добывали глину в карьере, формируя ее в громадные комья. Добавляют в глину тщательно измельченный верблюжий навоз, чтобы она стала более вязкой, податливой и пористой. Глиняные комья смачивают водой, укрывают от солнца циновками и оставляют на один-два дня. Потом кладут на доску, и два ослика тянут ее в деревню. Дальше над глиной работает мастер. Он еще раз поливает ее водой, отделяет от большого кома несколько комков, смешивает с верблюжьим навозом и начинает делать заготовку для будущего сосуда, накладывая друг на друга несколько глиняных колец разного размера, уплотняя и сглаживая их рукой и короткой деревянной палкой. Заготовка высотой примерно 50 сантиметров пока еще не имеет дна. Она формуется на каменной плите, вокруг которой ходит мастер.

Правая его рука — внутри заготовки, левая — снаружи. Бесформенный кусок глины постепенно приобретает очертания будущего сосуда. Прямо как во времена Али Бабы! Заготовку закрывают влажной тряпкой и оставляют на один день в тени, затем гончар накладывает на каменную плиту кольцо из глины диаметром примерно 10–15 сантиметров. На кольцо кладется уже обожженное глиняное донышко, а потом еще одно сырое толщиной в сантиметр. На него ставится заготовка. Теперь у нее есть дно. Потом ее наращивают, накладывая на нее все новые кольца. В таком виде заготовку оставляют на три дня, пока она не примет окончательную форму. На третий день на сосуд наносят орнамент и ставят на сутки в печь для обжига. Отсюда кувшины, достигающие порой метровой высоты, отправляют на склад, где они окончательно «дозревают» под солнцем. Стенки таких сосудов пористые, и хранящаяся в них вода просачивается наружу. Вследствие испарения содержимое сосудов сохраняет свежесть и прохладу. Благодаря этому свойству такие сосуды — своеобразные холодильники — незаменимы в хозяйстве, они есть в каждом доме, в том числе и в домах Адена.