Клаус-Дитер Шруль - Сабах - утренняя заря

Мы окидываем взглядом гору Шамсан. Высоко на склонах и на вершине стоят «башни молчания». Молчание смерти. Оно царит среди белых круглых башен, напоминающих храмы. Вокруг ни души — только дикие собаки да высоко в небе коршуны. В эти святилища верующие приносят усопших и оставляют их там, после чего за дело принимаются солнце и стервятники. Впереди похоронной процессий выпускают двух собак — белую и черную. Если первой до святилища добежит белая, душа покойного попадет на небо, если же черная, то в ад. Хоронящие таким способом покойников принадлежат к религиозной общине парсов и исповедуют зороастризм. По всей вероятности, в VII в. приверженцы зороастризма, бывшего до этого времени государственной религией в государстве Сасанидов, бежали от ислама из Ирана в Индию. [23] Небольшое количество зороастрийцев осталось и в самом Иране.) Основателем этой религии был Заратуштра, а поклонялись они Ахуре Мазде. Согласно этой религии, на последнем суде доброе и злое начала отделяются одно от другого. В человеке живут злой и добрый духи, и злой пытается побороть доброго. Парсы считали, что злой дух живет в их врагах. В Адене много парсов. Индийские торговцы, врачи, учителя, чиновники поселились в Адене, когда эта бывшая колония Англии управлялась из Бомбея. [24] Среди индийских огнепоклонников — парсов было много торговцев, до середины XIX в. некоторые из них приезжали в Аден, так как англичане поощряли въезд в колонию предпринимателей из других английских колоний. Аденским парсам принадлежали некоторые крупнейшие торговые предприятия колонии. В 1970 г. они были национализированы. К настоящему времени большинство членов этой общины выехало в Индию. Почти вся крупная торговля была сосредоточена в их руках, такие имена, как Ковасджи, Мукерджи и другие, еще и сегодня напоминают о них.

В небольшом пригороде Адена Шейх-Османе у одного из домов стоят верблюды и трутся шеями о телеграфный столб. Это дом знахаря. Без помощи Абдель Маулы я никогда не смог бы его отыскать и уж тем более переступить его порог. Моему появлению здесь предшествовали долгие переговоры. Знахари ведут себя с иностранцами исключительно сдержанно, так как те, по их мнению, не способны «понять» методы знахарства и поэтому при всяком удобном случае выступают против них.

Правительство НДРЙ прилагает немало усилий к тому, чтобы вовлечь людей, владеющих методами народной медицины в государственную систему здравоохранения, чтобы использовать их опыт и умение, поскольку страна остро нуждается во врачебных кадрах. Предпринимаются меры по повышению квалификации таких знахарей с помощью врачей-специалистов. Некоторым из них вообще запрещено практиковать из-за того, что они вместо помощи причиняют больным вред.

Мухаммед Абдалла Али встречает нас на порог своего дома. У него хорошая репутация, и даже сотрудники нашей больницы и их родственники пользуются его услугами. Он приветливо здоровается с нами: «Сабах аль-хэйр» («Доброе утро»). Мы, в свою очередь спрашиваем: «Кейф халяк?» («Как дела?») «Би-хэйр алъ-хамду ли-лля. Ва-анта хейф халяк?» («Слава Аллаху, хорошо! А как у вас дела, вы как поживаете?» — «Тайиб, иншалла» («Наверное, хорошо, если так угодно Аллаху!»). Он приглашает нас сесть. Приносят чай Проходит немало времени, прежде чем мы касаемо волнующей нас темы: Мухаммед Абдалла дает мне понять, что я первый иностранный врач, которого он принимает у себя.

В доме имеются крошечная приемная и три небольшие комнаты для осмотра больных, и в каждой стоит топчан, покрытый чистыми простынями.

Хозяин дома маленького роста, несколько полноват и очень подвижен. Хитрыми, юркими глазами он следит за каждым движением мускула на наших лицах. Он носит тюрбан и футу, [25] Фута — мужская юбка, которую носят все йеменцы. а поверх нее рубашку. Родом Абдалла из Северного Йемена, там у отца он и научился искусству народной медицины.

О нашем приходе, по-видимому, узнали все в округе, и дом быстро наполняется соседями. Среди них есть и пациенты. Мухаммед Абдалла приглашает человека, который жалуется на боли в груди, и у меня на глазах очень внимательно, без каких бы то ни было инструментов, только руками обследует его.

Закончив осмотр больного, он идет в боковую комнатушку, там в пламени газовой горелки докрасна накаляет узкую полоску железа, загнутую с одного конца. Раскаленное железо он трижды прикладывает на короткое время к грудине с промежутками в два сантиметра. Возникает облачко дыма, неприятно пахнет паленым. Пациент при этом даже не поморщился. Ранки от прижигания длиной в 3 и шириной в 1 сантиметр закрываются белыми чистыми тряпочками. Вскоре больной встает и уходит.