Сергей Сахнов - Есть ли жизнь после 60-ти или вокруг света на велосипеде

Выхожу во внутренний двор и вижу трёх мужчин, вскапывающих землю под огород.

Двое оказались алкоголиками, которые не могут завязать сами, а монастырская дисциплина помогает им в этом.

– Если выйдем, запьём снова, – говорят они.

Третий, в полевой форме полковника, молча, копает землю.

– Вы как тут оказались, и это – форма ваша или просто спецодежда?

– Нет, я – полковник в отставке и недавно вышел в запас, а здесь всего на три дня.

– Для чего?

– У меня сейчас трудный период, и я хочу набраться сил, чтобы изменить свою жизнь. Мне это «паломничество», если можно так сказать, очень помогает, и я уже не первый раз здесь.

– Почему только три дня?

– У меня семья, и я не могу надолго её покидать.

Такие вот дела, полковник, похоже, использует монастырь, как временное убежище от мирских забот.

Мне самому легко и приятно на территории монастыря, и это состояние отец Ефрем называет «благостью». Я, правда, употребил слово Аура в беседе с ним, но он этому сильно воспротивился по понятным мне уже причинам.

Выхожу из монастыря и продолжаю свой путь в Улан-Удэ. Вокруг все изменилось: берёзовые почки уже распустились, и появились первые клейкие листочки, витают запахи весны.

Звонит Анатолий и сообщает, что организовал мне ночёвку в селе Закульта, что в 360 км от Читы. Он – молодец, помогает мне, организовывает ночёвки, начиная от Нижнеудинска. Я не могу ими воспользоваться, так как это, обычно, далеко от Федеральной трассы, но все равно большое спасибо.

В 12 часов дня преодолеваю последний перевал перед Улан-Удэ, и еду вдоль берега реки Селенги.

Останавливаюсь в удобном месте и купаюсь – вода бодрит. Рядом загорает водитель грузовика, прошу его сфотографировать меня в реке.

В 15.30 устраиваюсь на ночь в мотеле «КАМАЗ-центр». Плата – 400 рублей, завтра на автобусе еду в Иволгинский Дацан.

За сутки пройдено 91 км, с начала пути 6573 км.

Рано утром выезжаю из города Улан-Удэ в посёлок Иволгинск, расположенный в 40 км к югу от города. В 3-х км от него расположен центр буддизма России – Иволгинский Дацан.

Слово «дацан» означает мужской монастырь, состоящий из почти десятка Дуганов-храмов. Внутри там находятся:

– учебный корпус буддийского университета;

– жилые дома лам и их учеников «хувараков»;

– резиденции Пандито Хамбо – ламы Буддийской Сангхи России;

– дворец Этигэлей Хамбын Ордон;

– мастерская народных промыслов бурят;

– летняя гостиница.

Со стороны все выглядит празднично и нарядно.

В 11 часов появляется гид – ученик Ламы и экскурсия начинается. Она продолжается почти 2 часа и имеет познавательный характер, но самый главный вопрос, из-за которого здесь я и экскурсанты из Иркутска, не выяснен.

Мы надеялись увидеть ламу Даши Доржо Этигэлова, который умер в 1927 году, и через 75 лет, когда вскрыли гроб, увидели, что тело его не подверглось разложению. Говорят, что он в 1927 году впал в состояние «самати» и считается до сих пор живым. На специальной доске каждый день вывешиваются сводки о состоянии его здоровья. Этому можно верить или нет, но шум по этому поводу в прессе в своё время был поднят большой. Оказалось, что Ламу выносят на показ верующим несколько раз в году по религиозным праздникам, и следующее его «явление» будет только 16 июля. Специально для этого события построен дворец, один из самых красивых в комплексе.

После экскурсии пытаюсь попасть на приём к Ламе-астрологу, но везде большие очереди, и я уезжаю в Улан-Удэ, чтобы продолжить своё движение на Восток. Посещением монастыря я исключительно доволен, узнал очень много интересного.

До конца суток я успеваю проехать 60 км. В селе Десятниково останавливаюсь напротив продавца мёда и интересуюсь у него, где можно переночевать. Он советует мне обратиться в местный музей, там принимают иностранных туристов. Это оказалась бревенчатая изба староверов, построенная более 200 лет назад. Сейчас она выкуплена «Юнеско» и считается духовным наследием «старины глубокой». Там в одной из комнат находится музей, и в нем собраны предметы, которыми пользовались староверы (семейские).

На постой меня взял к себе сторож музея – Василий. Его жена, Галина, поёт и сама ведёт хор старообрядческих песен. Они одеваются в одежду, которая передаётся по наследству, а этим сарафанам и головным уборам уже от 150 до 200 лет.