Ареф Минеев - Пять лет на острове Врангеля

Я ему ответил:

«Вылетаю самолетом, обо всем переговорим.

И разговор наш начался моим ответом на его вопрос, поставленный в телеграмме.

— Товарищ Остапчик, я вовсе не хочу, да еще «во что бы то ни стало» оставаться на острове. Я думаю — никто не бросит в меня камнем, если я откровенно скажу, что мне до чортиков надоело сидеть на острове, и я ушел бы на материк с превеликим наслаждением. То же самое окажу и о своей жене. Но уйти с острова так, как вы предлагаете, я не могу. Вот если бы судно добралось до острова, тогда другой коленкор. Я сдал бы вам остров и с большим удовольствием пошел бы на материк. Но если пароход не подойдет, я с острова не уйду, вовсе не потому, что я не хочу этого, а потому, что считаю это нерациональным. Ведь на зимовке нет топлива, и забросить его туда нельзя будет, кроме как на пароходе. Нет на острове целого ряда продуктов, которых в достаточном количестве на самолете не доставишь. Придется новым людям сразу впасть в лишения. Мы с женой прожили на острове, как-никак, три года и ко многому привыкли. Нас прекрасно знают эскимосы, мы их знаем хорошо, нам не надо привыкать друг к другу. А если вы туда приедете — без продуктов, без топлива и прочего, вам нужно будет находить общий язык с людьми, нужно будет разбираться в характере этих людей, привыкать к ним, а им привыкать к вам. Кроме того, мы с женой сжились с целым рядом особенностей зимовочной жизни. Например, мясо. Мы можем есть всякое мясо, лишь бы это не была падаль. Вам нужно будет ко всему этому привыкать. Я не склонен думать, что вы не привыкнете, но привыкать будет трудно. Может быть, придется жить в меховых комнатах — аграх, отапливаться жиром. Тут нужна не только приспособленность, не только физическая выносливость, но нужны особые знания и навык. Ну, а самое главное — это я уже сообщал вам по телеграфу: так как выгрузить материальную часть будет невозможно, вы не сможете взять всех людей. Значит, не сможете выполнить заданий, полученных от правительства, партийных и хозяйственных организаций. Посудите сами, какой смысл сменять меня во что бы то ни стало? Все равно, если я уйду теперь с острова, летом 1933 года необходимо будет посылать судно к острову с новой сменой. Стоит ли так сильно рисковать, чтобы просто просидеть на острове один год? Еще год я и жена на острове выдержим. Могу на основе своего опыта сказать более или менее определенно, что проживем эту четвертую зиму благополучно, если, конечно, не стрясется что-нибудь из ряда вон выходящее. Сохраню людской персонал, и работать люди будут, и сами не помрем. А если вы полетите, можете ли вы дать гарантию, что все будет хорошо? Кроме всего, за прошедшие три года я и Власова, изучая остров, собрали довольно большой материал. На самолете его не вывезешь; у нас набралось десятка полтора ящиков, бросать их жалко, требовать же от вас, чтобы его сохранили в этой труднейшей обстановке, просто язык не повернется.

Остапчик выслушал меня очень внимательно, не перебивая, и потом сказал:

— Все это, пожалуй, верно. Я не понимал, почему вы так упорно не желаете уходить с острова. Ну, хорошо, что вы прилетели. Вопрос для меня теперь совершенно ясен, и я не настаиваю на смене в таких условиях.

— Ну вот и хорошо, что договорились.

— Хорошо-то хорошо, да не очень. Вам на острове этот год будет, как видно, страшно трудно, и нам весьма неприятно возвращаться на материк, не выполнив заданий. Я уже не говорю, что мне лично здорово хотелось добраться до этого проклятого острова.

— Ледок капризничает, придется испытать нам трудности, а вам неприятности. А что касается острова, милости прошу будущим летом, — пошутил я.

После этого мы занялись выяснением, что можно немедленно отгрузить на остров. Тут же с нами сидел заведующий хозяйством острова Врангеля и записывал, все, что я указывал. Хуже всего дело обстояло с винтовками и капканами. Капканов на остров не везли совершенно, везли только много ловушек-кормушек. Винтовок также почти не везли. Несколько старых винтовок, бывших на судне перед отправкой на остров, привели в порядок. Из всех винтовок, предложенных мне, я отобрал только четыре «Винчестера». С патронами дело обстояло несколько лучше, но мы не могли из-за небольшой грузоподъемности самолета взять желаемое количество их.

Я особенно просил Остапчика о соли. Мы и первые три года испытывали недостаток соли, так как нам ее не выгрузили в 1929 году, и теперь забыть соль было бы совсем плохо, так как для выварки соли из морской воды у нас топлива не было.