Жак-Ив Кусто - Жизнь на краю земли

Орудия труда и технические приемы кауашкаров, если исключить все, что они позаимствовали у европейцев, находятся на уровне каменного века. А их художественное творчество развито в гораздо меньшей степени, чем у людей из пещер Ласко и Альтамиры.?

Игры (деятельность немотивированную, подражательную и символическую) можно считать первым проявлением художественного чувства, — так считают некоторые философы. Если судить с этой точки зрения, можно сказать, что морские кочевники действительно обладают зачатком эстетического чувства. Но это всего-навсего зачаток. Сейчас есть только одна игра, в которую взрослые способны азартно и увлеченно играть целыми часами (они равнодушны к футболу, который так любят жители Чилоэ), — это «привязывание и отвязывание лодки»; игра заключается в том, кто быстрее привяжет к хижине и тут же отвяжет палец или руку веревкой, сплетенной из тростника.

У детей, разумеется, игр больше, чем у родителей: они устраивают драки, купаются, катаются, строят и пускают кораблики из коры, соревнуются в метании миниатюрного гарпуна, готовят «понарошку» обед и т. д. Но в этих развлечениях почти не слышно радостных криков и смеха. Кауашкары вообще любят тишину и редко смеются, кроме тех случаев, когда их что-то смущает.

Если не рассматривать игру как подлинное проявление эстетического чувства, то у кауашкаров почти нет никаких других видов творческой продукции. Теперь индейцы больше не вырезают древко для гарпуна, как это делали их предки. Не разрисовывают больше тело черной, красной и белой краской. Не мастерят украшений, ожерелий из ракушек…

Что может значить для кауашкаров крест на могиле, если они убеждены, что жизнь человека уносит Айайема, злой дух? К захоронению по христианским обычаям индейцев принуждают чилийские власти.

И только музыка — исключение из этой катастрофы, постигшей культуру народа каноэ. Музыка — самое главное искусство кауашкаров, искусство, которое остается самым живучим и самым любимым.

Доктору Клэр-Василиадису и мне посчастливилось слушать однажды вечером в одной из лачуг бидонвиля Пуэрто-Эдена, как поет Хосе Лопес — последний сказочник народа каноэ… То был монотонный, но прекрасный речитатив, исполняемый в безобразной обстановке.

Доктор Мирка Стратигопулу, музыковед, специалист по песням племен Чили, которую однажды вечером мы пригласили на борт «Калипсо», разъяснила нам значение этих грустных песен:

«У кауашкаров нет музыкальных инструментов, даже самых примитивных. Всю гамму своих эмоций они выражают только с помощью голоса. Но это они делают исключительно самобытным способом. Когда кауашкары поют, они стараются, чтобы их пение было как можно более монотонным, — я имею в виду, что они поют на одной ноте. И вдобавок к тому, что они поют на одной ноте, они берут за основу один какой-нибудь звук — например „а“; и дальше идут уже только вариации этого звука — „да“, „уа“, „йа“ и т. д.

Самые примитивные из мелодий, когда-либо записанных этнографами, строятся на двух нотах. Мелодии же кауашкаров основаны на одной ноте и по своей простоте представляют исключительное явление среди таких мелодий.

Но это отнюдь не бессмысленное пение. Индейцы каноэ великолепно копируют повадки и крики хорошо знакомых им животных — от кита до нутрии и от лисицы до морских птиц. Полагают, что их речитативы родились вначале как простое подражание звукам, которые они слышали в природе, и что постепенно они приобрели символическое и даже магическое значение, аналогичное значению доисторических рисунков, найденных в Европе: изображая в песне животное, люди как бы одерживали победу над ним; таким образом, музыка являлась для них своеобразным способом, помогающим овладеть добычей.

Хосе Лопес — один из немногих оставшихся в живых кауашкаров — еше помнит, если не полностью, то хотя бы частично, культовые песни своих предков — те, что пелись свободными кауашкарами в свободном море, когда не было ни белых начальников, ни вербовщиков с Чилоэ, ни общественных классов, ни наемного труда, ни нужды в деньгах, ни нищеты, ни самоубийств…

Хосе Лопес, наверное, последний, кто умеет петь песню радости: „Кит поймал рыбу, он ныряет в море хвостом вверх“, песню тревоги; „Далеко на горе пасется олень, оглядываясь вокруг“, песню труда: „Кой-пу (нутрия) идет по траве и срывает ее зубами для своих малышей“…