Жак-Ив Кусто - Жизнь на краю земли

Траур соблюдало все племя, на какое-то время жизнь в поселении замирала, и каждый выражал искреннее горе. В хижине покойного собирались все жители общины — мужчины, женщины, дети, и начиналось бдение над мертвым телом. Женщины хором тянули бесконечный поминальный плач, такой грустный, что сжималось сердце. Ночью тщательно поддерживали огонь в большом костре, призванном отпугивать злого духа.

Наутро телу придавали положение зародыша, заворачивали его в тюленью шкуру, и близкие несли тело покойного на трех красных жердях, свидетелях его агонии, в его последнее жилище. Погребальный шалаш устраивали в пещере, под сваленными молодыми деревцами, на развилке дерева, под навесом скалы или даже на болоте — когда где. (Иногда тело опускали в воду, призывая тюленей съесть его.) Рядом с умершим укладывали всю его утварь. Бросали на него немного земли. И спешили прочь — с этого мгновения телом завладевал Айайема. Погребальный шалаш становился проклятым. В него издали кидали камнями и заклинали усопшего не возвращаться в селение и не преследовать жителей и унести свои хвори с собой. «Теперь, — говорили ему, — оставь нас в покое!» И с той минуты только грифы, птицы проклятые, как сама смерть, могли безбоязненно посещать место погребения. Уничтожалось все, что принадлежало умершему и не было положено вместе с ним в последнее жилище; хижина разрушалась, и на ее месте еще очень долго нельзя было строить другую, лодку пускали в море по воле волн, одежду сжигали. Нельзя было оставлять ничего такого, что могло бы помочь покойному узнать место, если он захочет вернуться и принести несчастье.

Когда придет смертный час Тонка, Лопеса, Панчоте, Росы и других, кто сможет соблюсти для них ритуалы, сопровождающие агонию, смерть и траур? Чьи магические заклинания уберегут их от когтей до времени явившегося за ними Айайемы?

Мы выходим из пролива Месье, куда как будто обрывается отвесно цепь Анд. В этом необъятном просторе островов и воды осталось псего двадцать семь кауашкаров.

Последние из кауашкаров на традиционной лодке с треугольным парусом из тюленьей шкуры в проливе, на который наползает туман… Отчаяние угасающей жизни.

В Пуэрто-Эдене тела покойников забирают у индейцев чилийские власти и хоронят на островке, расположенном по соседству с постом наблюдений военных, а на каждой могиле устанавливают небольшой белый крест. Что это может значить в глазах кауашкаров? Когда народ лишают даже возможности хоронить умерших, он оказывается на грани исчезновения.

Никто не знает, было ли когда-нибудь у кауашкаров представление о высшем, добром, благостном существе, спасителе, владыке рая вечного блаженства. Если и было, то они его начисто утратили. Круг их верований ограничен духами, творящими зло. Гигант Каутчо, подземный житель, ночной бродяга, пахнущий гнилью, появляется в сумерки, чтобы душить индейцев и вырывать у них глаза; у него твердые, как камень, волосы, на голове рога, и на груди два огонька, мигающих в бурю. Когда он проходит мимо, собаки начинают выть. Дух шума, Мвоно, тревожит вечные снега и льды на горах и низвергает в море лавины.

Но самый страшный — Айайема, он самый сильный, самый безжалостный из всех — в нем сосредоточено все зло, вся скорбь мира. Айайема распоряжается, как хочет, великими силами природы, и в первую очередь ему подчиняется свирепый северо-западный штормовой ветер. В конце концов он завладевает телами и душами людей. Живет он на болотах (пали) — там, где гибельные топи из трав и водорослей засасывают каждого, кто попадет туда, и где стелются зловещие туманы. Айайема, дух зла, выходит из своей трясины ночью и бродит по берегам, а между островами в это время завывает ветер. Он уносит неосторожных индейцев. Тянет кверху огонь очагов, стараясь поджечь хижины. Насылает недуг через глаза и рты спящих мужчин и женщин. Приносит им страшные сны. И заставляет болезненно биться их сердца — верное предзнаменование близкой смерти, от которого кауашкары впадают в непреодолимую тоску и бессилие…

Стоя на палубе «Калипсо», которая уходит от Пуэрто-Эдена к Франции, мы с Филиппом смотрим на два каноэ кауашкаров, исчезающих на черном горизонте пролива, и я невольно думаю о том, что Айайема, злой дух, темная сила болот, окончательно победил. Морским кочевникам ничто не помогло — ни их простодушие, ни их приспособленность к окружающей среде, ни магические заклинания. Они вымирают.