Мишель Пессель - Тигр на завтрак

Однажды вечером, возвратившись с работы, Борис застал Соню в состоянии страшного волнения.

— Приехал Дягилев, — задыхаясь, сообщила она. — Он остановился в Гранд отеле. Как бы нам встретиться с ним?

Борис ответил, что надо немедленно отправиться к нему. Тогда они даже не подозревали, что Дягилев, по натуре рассеянный и эксцентричный человек, так же недоступен для людей, как эфиопский император. Борис быстро облачился в свой единственный приличный костюм и поспешил вместе с Соней в метро. Они направились в Гранд отель на Пляс де л? Опера в надежде, что исполнятся их самые фантастические мечтания.

Задыхаясь, они примчались в фойе отеля, где остановился Дягилев, и пожелали увидеться с великим маэстро. Они спорили с администратором, когда подошел мускулистый мужчина в черном пальто с меховым воротником.

— Ну, — спросил джентльмен, — так вы хотите повидать месье Сергея Дягилева?

Со своим русским акцентом Борис ответил на французском, что они надеются на аудиенцию и хотели бы стать артистами знаменитой балетной труппы Дягилева.

— Ах, вот оно что, — сказал джентльмен. — Так вы русские. — Затем он продолжал на родном языке Бориса: — Приходите завтра утром к театру Могадор и попросите г-на Григорьева.

Борис и Соня знали, что Григорьев — знаменитый менеджер дягилевской труппы.

— Скажите, что пришли от имени Сергея Дягилева.

С этими словами мужчина взял ключи у портье и пошел в свой номер.

На следующее утро они поймали такси (Борис уже оставил свою работу, предчувствуя положительный исход предстоящей встречи) и направились к театру Могадор. Там они нашли Григорьева, сидевшего в полуосвещенной оркестровой яме. На первый взгляд Григорьев казался угрюмым и страшным человеком, таким же необщительным, как шотландцы. Он был не просто режиссером Русского балета, он был становым хребтом труппы и правой рукой Дягилева. Именно он держал все под контролем, доверяясь лишь своей записной книжке.

Он мрачно окинул Бориса взглядом и попросил его подождать своей очереди, пока другие молодые танцовщики пройдут пробы на пустой сцене.

Наконец, настала его очередь. Его попросили выполнить ряд фигур, а затем сесть на место. Никто не заверил его, хорошо ли он выступил или плохо. Однако через несколько минут Григорьев получил записку от Дягилева с просьбой отправить Бориса в театр Сары Бернар, где проходила репетиция. Вместе с Григорьевым и мастером балета Баланчиным Борис поехал в указанный театр, чтобы его проэкзаменовал сам великий маэстро.

— Я был так взволнован, — говорит Борис, — что превзошел сам себя. Прежде мне никогда не давался двойной пируэт, но, выступая перед Дягилевым, я просто порхал. И меня приняли.

Теперь Борис попал в самое святилище балета. С 1925 г. и до самой смерти Дягилева ему довелось приспосабливаться к темпу жизни, заданному одним из величайших гениев балета того времени.

Уже через несколько дней после того, как Бориса приняли в труппу, он получил второстепенную роль в балете «Петрушка» Стравинского, в котором изображена русская ярмарка, на которой куклы оживают. Борис играл роль полицейского. Когда начиналась первая репетиция, Дягилев крикнул: «Лисаневич! Надеюсь, вы знаете, что в этой роли у меня начинал карьеру Масин. Верю, что вы достойно продолжите его традицию».

Жизнь Бориса наполнилась поездками через всю Европу, пребыванием в отелях в каждой столице и ежевечерне электрифицирующей атмосферой в зале, когда над сценой поднимается занавес и танцовщики и балерины оказываются перед зрительным залом, заполненным элитарной публикой Европы, пришедшей аплодировать постановкам величайших творческих гениев нашего столетия. До самой кончины Дягилева ему предстояло разделять успехи и испытания, выпавшие на долю одной из самых выдающихся балетных трупп всех времен.

При одаренности Бориса казалось, что он вполне мог повторить карьеру Масина, если бы не его независимый характер и непредсказуемый образ мыслей, которые позднее сделали ему славу в других сферах. Судьба обещала ему необычную карьеру даже в искусстве балета, но уж если он взял бы себе кого-нибудь за образец, то это был бы скорее Марко Поло, нежели Леонид Масин.

Если говорить о знаменитых балетах, поставленных Дягилевым, в которых танцевал Борис, то в числе многих других это были «Карнавал», «Фантастический магазин», «Князь Игорь», «Треугольная шляпа», «Парад», «Петрушка», «Меркурий», «Жар-птица». Три недели в Лондоне, три недели в Италии, месяц в Париже, четыре месяца в Монте-Карло… таков был напряженный график гастролей. В целом Борис выступал приблизительно в двадцати пяти спектаклях почти во всех европейских столицах, а подчас в таких потрясающих стенах, какие, например, являет собой дворец Альгамбра в испанской Гренаде.