Кристофер Стюарт - Страна джунглей. В поисках мертвого города

Как раз в тот момент, когда он собрался продолжить свой рассказ, в борт лодки с силой ударила ветка дерева. «Видели это?» – спросил он.

«Что, дерево?»

«Нет, – сказал он, – это не просто дерево. Это сами джунгли дают знак». Эрнесто бросил в воду остаток сигареты и улыбнулся, будто теперь и он был участником нашей экспедиции. Казалось, по сравнению с прошлой ночью у него сильно изменилось настроение.

«Так вот, про камни с рисунками, – продолжил он. – Этот парень находил все новые и новые, и целых три дня уходил все дальше и дальше в джунгли. Он чувствовал, что руины уже совсем близко».

«А где это было?» – спросил я.

«Где-то там… Неважно где…» – он обхватил руками свою шею и вывалил мясистый язык, черный, как речной ил.

«Все, что ему рассказали индейцы, было неправильно, – сказал Эрнесто. – Он заболел, еле-еле держался на ногах. – Пират сделал очередную паузу и сплюнул в воду. У него болело все тело. Голова, живот, ноги. Ему пришлось повернуть назад».

Только после этого ему стало лучше, сказал Эрнесто. Стараясь уйти как можно дальше от развалин, он не останавливался целый день, и уже к концу этого дня болезнь бесследно исчезла. С тех пор он больше не осмеливается даже заходить в джунгли.

Собираясь в путешествие,я представлял себе, как буду писать книгу, из которой моя дочь сможет узнать, каким я был человеком, как искал ответы на самые главные вопросы жизни – как встретить старость, как прощаться с молодостью, насколько важны для нас открытия и жизненный опыт, что такое привязанность и даже любовь. Вместо этого я брел по джунглям, как слепой котенок, разваливался на куски и умирал от усталости, то есть фактически демонстрировал свою слабость.

У меня возникло какое-то скорбное чувство. Заблудившись в своей городской жизни, я убежал от нее сюда, в джунгли, и заблудился в них уже в самом буквальном смысле. Я даже не знал, существует ли то, что я ищу.А вдруг Морде просто соврал? Что, если никакого города нет вовсе? В голову лезли все новые и новые вопросы. Пусть даже город существует, но ведь джунгли – это самая настоящая кроличья нора, провалившись в которую оказываешься у входа в сотни других таких же кроличьих нор. Здесь можно месяцами продираться через заросли, рубить лианы, взбираться на горы и ни разу при этом не побывать дважды в одном и том же месте. Хотя для меня все места в джунглях были на одно лицо.

Я сделал попытку записать свои мысли, рассказать, как шумит пробегающая мимо меня река, и через некоторое время немного успокоился. Я написал, как Скай спросила меня, надеваем ли мы в джунглях носки, и решил, что надо держаться изо всех сил.

Воды в бутылкаху нас давно не осталось, и поэтому мы пили воду прямо из реки, очищая ее каплями йода, от которых она начинала вонять железом. Мы миновали первую деревню тавахка, где, скорее всего, и останавливался Морде в те времена, когда она состояла из 24 хижин. Тогда в ней была даже школа для детей. Теперь же на месте деревни не было ничего, кроме высокой травы: в октябре 1998 года ее полностью уничтожил ураган «Митч». Чуть ниже по течению Эрнесто направил лодку к поселению индейцев тавахка, носящему название Япувас. Когда мы начали взбираться по ведущей к деревне крутой тропинке, его люди последовали за нами. Я слышал, как они перешептывались о чем-то, пока мы вылезали из лодки, и пришел к выводу: они идут за нами, чтобы быть в курсе всего, что нам удастся узнать у индейцев.

«Мне это совсем не нравится», – сказал я Крису.

«Давай будем смотреть по ситуации. Наблюдай», – ответил он.

Один из пиратов держал в руках ружье и явно был готов в любую секунду открыть огонь. Вокруг никого не было, но нам казалось, будто из десятка хижин на нас уставились сотни глаз. Домишки, выстроившиеся вдоль грязного проселка, были разной степени запущенности. Некоторые были сколочены из прогнивших досок, а солома на крышах выглядела так, будто ее грызли какие-то животные. Часть хижин явно пустовала. В поселке, если не считать стрекота цикад, стояла полная тишина.

Эрнесто издал звук, похожий на крик птицы, и после долгого ожидания мы увидели, как из-за одного домика вышли четыре женщины в старой потрепанной одежде. Следом за ними появились двое парнишек в обрезанных джинсах. Подручный Эрнесто крепче сжал свою винтовку. Мы поздоровались, и женщины с каменными лицами кивнули в ответ. В ответ на наш вопрос, может ли кто-нибудь здесь с нами поговорить, они отрицательно покачали головами. Одна из них сказала, что все мужчины сейчас работают в поле и вернутся в деревню только после наступления темноты.