Поль Брантон - Путешествие в сакральный Египет

На этом листе было написано (арабскими буквами) мое имя. Эту «магическую бумагу», как назвал ее старый шейх, мне следовало носить с собой в кармане всякий раз, когда я захочу добиться успеха в каком-либо начинании или же если мне случится направиться в какое-нибудь место, где мне могли бы грозить враждебные силы.

Правда, он еще предупредил меня — откровенно и даже несколько наивно — чтобы я не брал с собой талисман, если у меня назначена интимная встреча с женщиной, так как в этом случае он на время потеряет часть своей силы.

И хотя я никогда не просил его о столь курьезном подарке, я все же принял его с благодарностью и с надеждой на лучшее.

Абу-Шрамп жил в деревне Курна, ближе всех расположенной к пустынной и унылой Долине царей, и как самый известный человек в своей местности на протяжении многих лет часто принимал у себя с визитами мистера Говарда Картера, когда тот проводил поблизости свои раскопки — настолько часто, что они успели за это время крепко сдружиться.

Рассказывая еще об одном чудодейственном свойстве «магической бумаги», шейх сообщил мне, что в древних гробницах зачастую скрываются ужасные джинны, крайне враждебно относящиеся к людям. На протяжении тысячелетий они оставались запечатанными в своих усыпальницах, но благодаря раскопкам вырвались на волю. По этой причине он — Абу-Шрамп — распространил свои охранительные возможности не только на себя, но и на своего друга Говарда Картера, дабы злые джинны не смогли причинить ему вреда. В подтверждение своих слов он напомнил мне тот факт, что после вскрытия гробницы Тутанхамона многих членов этой археологической экспедиции постигли всевозможные несчастья и даже смерть, но мистера Картера они не коснулись.

До сих пор я ни разу не упомянул еще одну сторону деятельности шейха Абу-Шрампа — исцеление множества больных. Однажды мне довелось своими глазами увидеть то, как он это делает. К нему пришел человек с жалобой на ревматические боли в левом бедре. Примерно с минуту шейх легко постукивал по ноге больного, еще минуту или две читал молитву из Корана, после чего заявил, что боль скоро пройдет. Желая увековечить этот факт для истории, я разузнал кое-что о состоянии больного после этого сеанса. Боль и в самом деле утихла, хотя я и не могу сказать точно, полностью ли он был исцелен или же это было только временное облегчение.

Шейх сказал мне, что узнал тайны искусства дервишей от своего деда и что эти секреты передаются в виде устной традиции со времен жизни самого пророка Мухаммеда.

— Да будет благословенно имя Его! — почтительно прибавил он.

«Ех Oriente Lux!» («С Востока Свет!» — лат.), — гласит древнее изречение. Неутомимые исследования талантливых ученых и замечательные открытия любознательных путешественников не раз подтверждали истинность этой фразы. Мы — европейцы — вполне заслуженно гордимся «косметическими операциями», проводимыми нами над своим миром, но всякий раз приходим в замешательство, когда какой-нибудь полуголый факир производит феномены, которые мы не в состоянии ни повторить, ни объяснить. А такие феномены здесь можно видеть довольно часто, что постоянно напоминает о живущей до сих пор в землях к западу и к востоку от Суэца древней мудрости и ее священных тайнах, и о том, что обитатели этих экзотических стран — вовсе не такие уж тупые, дремучие язычники, каковыми их считают некоторые из нас.

Подобные мысли неизменно приходят мне в голову, когда я начинаю вспоминать о своем знакомстве с шейхом Мусой, который правил в змеином царстве подобно настоящему императору. Я довольно часто встречал заклинателей змей в разных уголках Востока (даже в наши дни это явление достаточно распространенное), но некоторые члены их братства посвятили меня в свое время во многие хитрые приемы и разоблачающие секреты своего искусства, и с тех пор я утратил былое уважение почти ко всем из них, за исключением немногих. Зная о том, что они производят свои трюки с абсолютно безвредными, лишенными ядовитых зубов рептилиями, я никак не мог разделять восторгов глазеющей на них — как европейской, так и туземной — публики.

Но шейх Муса был исключением из этого правила. Он был настоящим магом — в самом древнем значении этого изрядно затасканного слова — и гордился этим; а еще тем, что одним лишь именем Пророка и использованием старой доброй магии он мог загипнотизировать любую змею. Поэтому он никогда не упускал возможности подтвердить обоснованность своей гордости.