В. Васильев - Два года в тундре

Работа отряда Скляра подходила к концу. Омрелькот оказался славным парнем. Он вызвался проводить Игы с табуном к инпенекуильским чукчам. Таддлеевские чукчи были, по его словам, ближе, но Омрелькот не знал, как к ним сейчас можно пройти. Он хотел только предварительно сходить домой, чтобы отнести детям муки и риса, обещав вернуться не позже чем через два дня.

— Ждите, приду обязательно!

В ожидании его прихода часть оленей пристрелили на пищу. Туши сложили в яму, набитую льдом, сверху ее прикрыли хворостом, засыпали землей и выстроили шалаш. Палатки установили накрепко, в ожидании окончания распутицы. Между двумя радиомачтами протянули антенну; астро-радиопалатку поставили поодаль, чтобы можно было спокойно делать наблюдения и принимать сигналы. Собак привязали к кустам на снегу. Лагерь расположился на речной террасе, возвышающейся метров на 25 над неширокой поймой.

На севере, километрах в тридцати вверх по реке, виднелись предгорья Анадырского хребта, отроги которого вытянулись далеко к югу по западной стороне долины Канча :лана. По левому берегу от устья Таддлео к югу также тянулся невысокий кряж. Здесь было много простора, но в отношении геологических изысканий эта низина обещала мало, так как кругом расстилалось болото.

Предгорья приковывали к себе взор всех. Почему-то казалось, что именно там можно было встретить что-нибудь необычайно интересное.

Омрелькот, несмотря на обещания, не пришел. Может быть его не пустило половодье, а может быть — и сам хозяин, но только вместо него пришлось провожать Игы Ване.

Им предстояло нелегкое дело — искать по затопленной тундре неизвестных людей в незнакомых местах и, кроме того, гнать табун, готовый каждую минуту разбежаться.

Прошло три месяца со дня выхода партии с реки Белой. Скляр написал начальнику экспедиции письмо с информацией о проделанной работе и с просьбой в половине августа выслать вверх но Канчалану кавасаки для обследования низовьев реки с притоками Инпенекуил и Ирмекуил.

Добровольский и Первак должны были доставить это письмо на факторию.

Едва прошел сплошной лед, как посыльные отправились в путь. Сильное течение подхватило лодку и вынесло на середину реки. Ребята дружно взялись за весла и скоро скрылись за островом.

Чтобы не терять напрасно времени в ожидании возвращения рабочих, Скляр и Гаврилыч решили отправиться в разведку на Канчалано-Качкарвиамский водораздел. Мария осталась стеречь лагерь и собак, чрезвычайно необходимых для будущих походов. Оставить их в лагере без присмотра было невозможно, так как они обязательно растащили бы продукты.

В поход были взяты три оставшихся ламутских оленя: бессменна-я Евражка, упрямый и сильный Хром и нелюдимый, но выносливый Профессор. Для передвижения по летней тундре выбрали самые легкие беговые нарты, к которым приделали подполозки из китовых ребер, чтобы защитить полозья при езде по камням. Из брезентовых сум сшили крошечную двухполосную палатку-полог. Необходимого груза набралось килограммов сорок. Два оленя пошли в упряжке, а третьего, для смены уставших, повели порожняком сзади.

Комаров еще не было. Вторая половина нюня — лучшая пора года в тундре. По низинам отцветает морошка, пушистые ее головки белым плюшем одели болото. Из-под кустов выглянули розовые цветы княженики. Склоны террас сплошь покрылись лиловым цветочным ковром. С каждым днем заметно затихали птичьи голоса.

На шестой день над дальними горами засинели тучи, временами их прорезывала огненная стрела молнии. В тот же день вечером исхудалые, загорелые, с буквально обожженными лицами, вернулись Скляр и Гаврилыч. Они жестоко поплатились за свое доверие к полярному солнцу: несколько дней после похода не могли лечь на обожженную спину. Кожа у них пузырилась и полопалась, как будто была ошпарена кипятком, хотя они всего только один час прошли на солнце без рубах.

Передвижение по летней тундре

Евражка

Оленям тоже тяжело дался этот дебют: Евражка ходила с забинтованным рогом, Профессор хромал на правую ногу. По сухой тундре нарта даже без груза шла очень тяжело. Путники предпочитали двигаться по воде.

Через день уснувший лагерь разбудили потрескивание костра и сдержанные человеческие голоса. Откинув полог палатки, увидели Ваню Рентыургина и Игы, жадно уплетавших остатки вчерашнего супа.