В. Васильев - Два года в тундре

Оказалось, что Игы и Иван исходили сотни верст, но на указанном Омрелькотом месте не нашли и признаков жилья или следов кочевья.

На Качкарвиаме путники застали только пустые кострища на месте стойбища, хотя чукчи уверяли, что летовать будут на этом месте и только на время появления комара угонят табун в горы.

Игы пришлось заключить с отрядом новый договор, по которому он, в случае, если олени уцелеют, должен был доставить их в Ново-Мариинск или на Белую. В качестве платы за работу он получит часть этих оленей.

Прошло уже около двух недель с тех пор, как на факторию отправились Добровольский и Первак. Невольно закрадывалось беспокойство за благополучный исход их путешествия, так как лодка была не надезкпа для длительного плавания по незнакомым местам. Ваня решил ехать на их розыски. Из нартовых полозьев и брезентовых сум он соорудил лодку-плоскодонку. Это судно вертелось на воде, как волчок. Ваня взмахнул веслом и исчез вдали. Третий человек уплыл из лагеря в неизвестность.

Настала очередь Василию Гавриловичу сидеть дома и заниматься своими планшетами и вычислениями координат.

Мария и Скляр ушли в горы. Здесь цвели рододендроны — цветы, дошедшие до наших дней отзвуком былых эпох, когда на севере была еще субтропическая растительность. Пышные желтые букеты рассыпались по склонам гор. Картина была на редкость своеобразная: кругом виднелись плотные темнозеленые листья и снег. Лето и зима как бы слились воедино.

Поход выдался тяжелый. В долинах нога утопала в податливом торфяном ковре, и нарта то и дело переворачивалась с боку на бок. Оленей все время приходилось тащить в поводу. Путникам надо было успевать вести глазомерную съемку, делать зарисовки, описывать обнажения и брать образцы пород.

При всем желании — сделать за день больше 12 километров не удавалось. Впрочем, граница между ночью и днем стерлась, — солнце все время было над горизонтом. Иногда набегали туманы. Их приближение можно было предвидеть заранее: они шли с моря, и чайки и норд-остовый ветер всегда были их предвестниками.

В туманы отсиживались на вершинах гор, так как съемку вести было нельзя. В такие дни палатка насквозь пропитывалась отвратительной сыростью. За тонкой парусиновой стеной иногда слышался шорох и чьи-то быстрые, легкие шаги. Иногда раздавался писк полевой мыши. Большая невидимая жизнь таилась в каменных россыпях гор и в густом кустарнике расщелин. Люди нарушали тишину своими голосами и ударами молотков.

С появлением комаров начались самые худшие мучения. Густое облако назойливых насекомых постоянно сопровождало караван. Олени превратились в живые муравейники, настолько много насекомых копошилось на их коже. Серая масса постепенно наливалась кровью и, насытившись, отваливалась. На ее место садились новые миллионы мучителей. Люди несли в руках длинные ветви, обмахивая ими несчастных оленей, но это был почти напрасный труд. Маленькая передышка наступала между двенадцатью часами ночи и двумя часами утра. Ночная прохлада заставляла комаров прятаться в кусты и в траве. Только в это время олени могли есть. Люди в это время тоже ходили с припухшими лицами и руками. Страницы дневников были усеяны комариными трупами и кровяными пятнами.

Когда Мария и Скляр вернулись на базу, Гаврилыч посмотрел и только головой покачал:

— Хороши, нечего сказать!

Наконец вернулись Рентыургин, Первак и Добровольский. Они привезли с собой байдару и моржевые шкуры для постройки еще одной лодки.

Перед партией стояла задача — подняться как можно выше по реке, в глубь южных склонов Анадырского хребта. Принимая во внимание быстрое течение и малое количество рабочих рук, продуктов и снаряжения взяли самое минимальное количество. На байдаре пристроили мачту и небольшой парус. Оставшийся груз и продовольствие для похода по реке Тадлер и на обратный путь сложили в палатку, около которой поставили пугало для медведей.

Игы и Ваня за поделкой брезентовой лодки

Самодельная бойдара

9 июля, разделившись на две партии, вышли в поход. В первой, так называемой «водной» партии были Добровольский и рабочие с грузом, вторая — «пешая» — состояла из Скляра, Гаврилыча и Марии. Средствами транспорта для последней партии служили олени и нарты.