Дмитрий Губин - Въездное & (Не)Выездное

Не тем, что Баку сильно изменился: изменились абсолютно все столицы, кроме Минска. А тем, что Баку изменился как-то очень по-живому, для себя – так, что хочется приезжать еще.

Плюс, конечно, еще и море под боком.

Да, есть смысл.

Tags: Как превратить 67 километров берега в 1500 километров берега. – Что такое бедуинский кондиционер и можно ли кататься на горных лыжах в пустыне. – 600 % прибыли и налоги 0 %.

Есть одна страна, о которой нам легко судить. Дурной климат, нефтедолларовая экономика, гастарбайтеры на стройках, авторитарный режим… Объединенные Арабские Эмираты.

Поехали!

Приятель, побывавший в Эмиратах года три назад, напутствовал:

– Ну, шопинг там неплохой и дешевый, мужики в белых балахонах, женщины в парандже… И всюду стройки – у них же ничего, кроме нефти, нет. Едешь: пустыня, посреди – Rock Cafe. Анекдот!

Я это вспомнил, когда приземлился в Дубае. Аэропорт был огромен, но мало ли больших аэропортов в мире? После кондиционеров очки на улице мгновенно запотевали, хотя была ночь и было прохладно, +35. Хайвей, по которому мы мчали, был глотком свежего воздуха; я вообще за границей люблю прежде всего дороги – их в России нет и не уверен, что будут. Параллельно наземному строился надземный автобан, летели искры сварки.

– Арабы работают круглосуточно? – спросил я. – Без перерывов на намаз?

– Работают гастарбайтеры, – сказали мне, – индусы и пакистанцы. И только утром и по ночам. Днем слишком жарко. Им платят 400 долларов в месяц и бесплатно кормят.

– Менты не шмонают? – засмеялся я.

– Здесь нет ментов, – сказали мне, – и преступности нет. Можешь оставить кошелек на улице: вернут. Тут наши чеченцы попробовали было бузить – но им шейх сказал пару слов, и стали как шелковые. Ты просил показать Rock Cafe? Вон, смотри!

Я посмотрел. В глазах темнело, а точнее, светлело от подсвеченных небоскребов. Разных – больших, громадных, великанских, построенных и строящихся. Знакомая вывеска промелькнула меж ними.

– Здесь же была пустыня, – сдавленно пискнул я.

– Мы, в общем, едем по пустыне. Здесь пять лет назад, кроме скорпионов, вообще ничего не было.

– Нефть, – сказал я с пониманием.

– Нефти в Дубае практически не осталось, – был мне ответ. – Доходы от нефти лишь 7 %. Все остальное (отели, бизнес-центры, технопарки, банки, кафе, рестораны, сервис) – инвестиции. Население – 4,5 миллиона, местных – в 10 раз меньше, и они честно говорят, что кроме клубники и бройлеров, сами ничего не производят. Но сюда сегодня рвутся все: для бизнеса – рай.

Я подумал, что все в этой восточной сказке очень напоминает инвестиционную пирамиду. Но посмотрим: утро вечера мудренее.

Я не сразу уснул – время ушло на освоение системы «умный дом», каковым был снабжен номер в отеле Grosvenor House. Там с единого пульта включались и гасли бра и торшеры, менялась температура, переключались каналы и что-то еще – мама, попади она в такой отель, пришла бы в отчаяние.

А проснувшись, я раздвинул стеклянную стену и шагнул на балкон размером с футбольное поле. Передо мной в дрожащей желтой жаркой дымке открылся Восток – небоскребы, пальмы, строительные краны, Персидский залив и бесконечные яхты. Да, каналы и яхты были повсюду. Я совершенно выпустил из виду, что нахожусь в пустыне, которую решено превратить в рай посредством искусственных каналов и искусственных островов. Искусственные острова The Palm Jumeirah, The Palm Jebel Ali и The Palm Deira в виде пальм, искусственные острова The World в виде карты мира, искусственный полукруг Waterfront – все это за пару лет было намыто здесь, в Дубае. В итоге крохотная страна с данной ей аллахом береговой линией в 67 километров превратилась в страну с береговой линией в 1500 километров и с самой современной бухтой-мариной в мире, способной принять по высшему разряду хоть все яхты Абрамовича сразу.

После завтрака, который был одним из самых роскошных гостиничных завтраков в моей жизни, меня повезли в шопинг-молл. Это была такая часть программы. Для склонного к покупкам туриста Дубай вообще состоит из одних шопинг-моллов, по кондиционированным пространствам которых гуляют, как в Европе по бульварам. Пройдя залы, занятые демократичным лондонским магазином Debenhams и отнюдь не демократичным Harvey Nichols, я уткнулся в стекло, за которой лежал снег. Там была искусственная зима, про которую я много слышал. Теоретически, конечно, я мог покататься летом на сноуборде и под Москвой в Красногорске, где такая же горнолыжная труба недавно открылась, но на практике шанса не было: я однажды попробовал туда добраться, но через два часа пробок плюнул и повернул назад.