Крейг Эванс - Иисус против священников. Как возникла церковь и кем были первые христиане

Сущность иудейского мессианского упования в значительной мере прояснилась благодаря действиям тех людей, которые, согласно общим отзывам, пытались исполнить это упование, отваживаясь воевать против римлян, чтобы освободить Израиль от их засилья. Хотя ученые спорят по этому поводу {145}, я считаю вероятным, что двое-трое из этих иудеев в каком-то смысле действительно смотрели на себя как на мессий и освободителей Израиля.

Если некоторые из этих освободительных иудейских движений I века имели мессианский подтекст (а я думаю, что некоторые имели), {146}то ясно, что были иудеи, которые надеялись на насильственное свержение римской власти в Израиле. На фоне этих надежд казнь Иисуса римлянами, которая приобрела насмешливый оттенок из‑за «титула» «Царь иудейский» (Мф 27:37; Мк 15:26; Лк 23:38; Ин 19:19–22), едва ли могла рассматриваться синагогой иначе, нежели как свидетельство полной неудачи Иисуса. Распятие Иисуса должно было восприниматься иудеями как провал и в политическом, и в пророческом смысле. Ибо Иисус не только выступал как помазанный избавитель Израиля, но и, действуя как пророк, возвещал наступление Божьего Царства. Царство не наступило, а его Вестник был казнен.

Очевидное поражение Иисуса от рук римлян и его отвержение религиозными властями Иерусалима привело к тому, что в контексте синагоги возвещение христианами мессианства Иисуса стало выглядеть абсурдным. Апологетика, лелеявшая какую-то надежду убедить иудеев в том, что Иисус и в самом деле был Мессией Израиля, должна была объяснить как его отвержение иудейскими религиозными авторитетами, так и Его явный политический провал. Кроме того, этой апологетике нужно было найти обоснования в Писании, если она рассчитывала на какой-либо успех в своих ответах на возражения учителей Писания из синагоги. Хотя следует учитывать явно апологетическую направленность того вопроса, который Юстин Мученик приписывает иудею Трифону, вопрос во многом соответствует тем опасениям, которые вызывали у многих иудеев слухи о христианских притязаниях:

«Ты хорошо знаешь, – сказал Трифон, – что весь народ наш ожидает Христа, и мы признаем, что все приведенные тобою места из Писаний сказаны об Нем; я признаюсь также, что имя Иисус, данное сыну Навину, расположило меня согласиться и на это. Но мы сомневаемся, надлежало ли Христу быть так бесславно распятым, ибо в законе сказано: “проклят всякий распятый” (Втор 21:23), так что я весьма затрудняюсь поверить этому. Что Писания говорят о том, что Христос имеет пострадать, это ясно; но мы желаем знать, можно ли доказать, что Он претерпит род страдания проклятый в законе?» ( Диалог с Трифоном 89.1).

«Научи же нас, – сказал Трифон, – из Писаний , чтобы и мы поверили тебе. Что Христос имеет пострадать и быть веден как овца, мы это знаем; но надлежало ли Ему быть распятым, и так постыдно и бесславно умереть смертью, проклятою в Законе, – докажи нам, потому что мы не можем даже понять это» (90.1, курсив наш).

Когда Трифон упоминает, что «Писания говорят о том, что Христос имеет пострадать» или что «что Христос имеет пострадать и быть веден как овца, мы это знаем», он намекает на Ис 53:7 «Он истязуем был, но страдал добровольно и не открывал уст Своих; как овца, веден был Он на заклание, и как агнец пред стригущим его безгласен, так Он не отверзал уст Своих». Допущение Трифона, что Мессия должен был пострадать, возможно, подлинны, так как предания периода бедствий, предшествующего приходу Мессии, засвидетельствованы в иудейских источниках (в частности, в m. Sotah 9:15) и, вероятно, основаны на общей профетической «модели» наказания, предшествующего восстановлению. Следует также вспомнить Дан 7, где жестокая борьба предвидится перед тем, как народ Божий возобладает наконец над силами зла.

Таргум Исайи подтверждает мессианскую интерпретацию знаменитой песни о Страдающем слуге. Однако в этом таргуме засвидетельствована также и неудовлетворенность идеей страдания. Страдающий слуга в Ис 53 превращается в торжествующего победителя. Ему не «назначена могила со злодеями» (ср. стих 9); напротив, это Он назначает злодеям могилы!

Но страдание как прелюдия к победе не предполагало в виду смерти, тем более – позорной смерти на римском кресте. В иудейском контексте даже утверждения о Воскресении едва ли могли уменьшить очевидность того, что попытка Иисуса стать Мессией Израиля провалилась. Конечно, иудеи были не одиноки в насмешках над христианским возвещением, что распятый Галилеянин – не кто иной, как Царь Израиля и Божий Мессия. Согласно Оригену, Цельс считал нелогичной саму идею, будто человека, которого предали, отвергли, схватили, казнили, можно рассматривать как Бога и Спасителя. В глазах язычника Цельса эта идея просто абсурдна (Ориген, Против Цельса 2.9, 35, 68; 6.10, 34, 36). {147}Чтобы добиться хоть какого-нибудь успеха, особенно в иудейской среде, христианская апологетика должна была бы объяснить обстоятельства страстей Иисуса и показать – как Страсти согласуются с ожиданиями, запечатленными в Писании.