Лоуренс Рис - Нацисты - Предостережение истории

На самом деле все обстояло несколько иначе. Слухи о том, что один из агентов Берии пытался договориться с Иваном Стаменовым, послом Болгарии в Москве, чтобы тот выступил в качестве посредника в переговорах с Германией, были давно известны на Западе. Но до сих пор в архивах коммунистического периода этому не находится ни одного документального подтверждения. Исследовательская группа под руководством Владимира Наумова, одного из научных консультантов телевизионного сериала, на котором основывается наша книга, недавно обнаружила в московском президентском архиве отчет Павла Судоплатова, одного из наиболее приближенных к Берии офицеров. Этот документ был написан в 1953 году, уже после ареста Берии. В нем Судоплатов описывает встречу с болгарским послом, которая состоялась в период с 25 по 27 июля 1941 года. И вот что он пишет: «Берия приказал мне поставить в беседе со Стаменевым четыре вопроса. Вопросы эти Берия перечислял, глядя в свою записную книжку, и они сводились к следующему:

1. Почему Германия, нарушив Пакт о ненападении, начала войну против СССР?

2. Что Германию устроило бы, на каких условиях Германия согласна прекратить войну, что нужно для прекращения войны?

3. Устроит ли немцев передача Германии таких советских земель, как Прибалтика, Украина, Бессарабия, Буковина, Карельский перешеек?

4. Если нет, то на какие территории Германия дополнительно претендует?»

В 1991 году, незадолго до своей смерти, Судоплатов был опрошен КГБ о службе в предшествующей этому комитету организации – НКВД. Он мельком упомянул встречу со Стаменовым, отметив, что Берия должен был лично встретить посла, но Молотов запретил, ссылаясь на то, что «будет слишком официально», если на встречу пойдет он. Судоплатов также признался, что Стаменова выбрали возможным посредником не только потому, что как посол Болгарии он представлял на тот момент интересы Германии в Советском Союзе, но также потому, что Берия подозревал его в симпатиях к СССР. Вероятно, это было связано с тем, что в прошлом Берия не раз оказывал Стаменову услуги – например устроил его жену на работу в Москве. Судоплатов заходит даже так далеко, что называет болгарского посла советским агентом.

По распоряжению Берии встреча должна была пройти в грузинском ресторане «Арагви» в Москве. Судоплатов отметил, что его начальник поставил еще одно условие: «Берия строжайше предупредил меня, что об этом поручении Советского правительства я нигде, никому и никогда не должен говорить, иначе я и моя семья будем уничтожены».

Судоплатов, уединившись со Стаменовым в личном кабинете Берии в ресторане «Арагви», добросовестно задал ему эти четыре вопроса. Болгарский посол отреагировал более чем невозмутимо. «Стаменов старался держать себя как человек, убежденный в поражении Германии в этой войне. Быстрому продвижению немцев в первые дни войны он большого значения не придавал. Основные его высказывания сводились к тому, что силы СССР, безусловно, превосходят силы Германии и что, если даже немцы займут в первое время значительные территории СССР и, может быть, даже дойдут до Волги, Германия все равно в дальнейшем потерпит поражение и будет разбита». Сразу после встречи, по словам Судоплатова, он пересказал вкратце состоявшийся разговор Берии; на этом его участие в заключении мира с Германией закончилось.

Какой же вывод можно сделать, ознакомившись с этим отчетом? Он был написан для того, чтобы защитить Берию от нападок, начавшихся после смерти Сталина. Это полностью объясняет закравшееся в показания Судоплатова странное противоречие: в начале отчета он утверждал, что Берия действовал с полного согласия советского правительства, но в конце он отмечает, что убежден (поскольку «обвинители» Берии сказали ему так): его бывший начальник организовал «эту подлую диверсию» по собственной инициативе. Разумеется, отчет никоим образом не повлиял на отношение к Берии, если только не предположить, что он действовал один, но ведь это абсолютно невозможно и нелогично – с чего бы вдруг Берия решил, что сумеет в одиночку заключить мир с вражеской державой?

Кроме того, вся его карьера строилась на близких отношениях со Сталиным, так зачем же ему могло понадобиться подвергать себя такому риску и предпринимать действия, не получив согласия начальника, который олицетворял все советское правительство, будучи его главой, народным комиссаром обороны, Верховным главнокомандующим и руководителем Всесоюзной коммунистической партии (большевиков)?