Маркус Хенгстшлегер - Власть генов - прекрасна как Монро, умен как Эйнштейн

5 декабря 1791 года около одиннадцати часов утра сердце Моцарта перестало биться. Он был похоронен на кладбище Святого Марка в Вене. Остались некоторые реликвии, например локон волос с головы Моцарта. И даже череп, о котором многие думали, что он принадлежал гению, создавшему «Волшебную флейту». Легенды, как и эти реликвии, путешествовали по всему миру на протяжении столетий. Они такие разные и увлекательные, а нередко и невероятные. Еще до начала девяностых годов прошлого столетия нельзя было точно сказать, принадлежит ли этот череп Моцарту. В 2006 году в Австрии решили развеять все сомнения. Сделали генетический анализ этого черепа и двух разных волосков. Затем сравнили с результатами анализа костей бабушки Моцарта Ефросиньи и его племянницы Жанетт из семейного захоронения на кладбище Святого Себастьяна в Зальцбурге. Ученые стремились выяснить, приходятся ли эти люди родственниками друг другу. Если бы гипотеза подтвердилась, стало бы ясно, что череп действительно принадлежал Моцарту. Мы уже не раз утверждали в этой книге, что родственники имеют много схожих генетических признаков. Много раз я, например, упоминал, что братья и сестры наполовину схожи генетически. У каждого человека есть все 30 000–40 000 генов, о которых мы уже так много говорили. Но у каждого совершенно индивидуальный набор вариантов генов – у человека бесчисленное множество таких генетических вариантов. Понятно, что у родственников более высокая степень вероятности иметь как минимум часть одинаковых вариантов. Это можно исследовать с помощью генетического анализа. Исследования генетического отпечатка сегодня дают ответы на разные вопросы. Мы еще вернемся к этому в главе «Наследие крестного отца». Там мы поговорим о том, какие исследования используются в криминологии: найденные на месте убийства следы (волосы, сперма) сопоставляются генетически с образцами подозреваемого, чтобы выяснить, ему они принадлежат или нет. Такой вид исследования (очень сложный и затратный) в итоге выявил, что все люди Земли произошли от одной-един-ственной женщины, которая жила 150 000 лет назад в Африке. Вы думаете, что я отошел от темы? Не совсем, потому что последнее напоминает нам о том, что все мы с точки зрения генетики в какой-то степени родственники, даже если доказать это непросто (хотя мне очень льстит, что я родственник Моцарта, пускай и очень-очень дальний). Да, конечно, и вы тоже. Если рассуждать так легкомысленно и безрассудно, тогда нужно согласиться и с тем, что все мы родственники и Сальери. Я знаю, это бестолковая болтовня. Но эти вышеописанные генетические исследования могут очень хорошо, ясно и безоговорочно подтверждать связь между бабушками и внуками или дядями и племянницами. Такова была идея при изучении волос и черепа Моцарта и его предполагаемых родственников. Результат, впрочем, очень удивил. Ни один из исследуемых материалов не доказал родства. Кости бабушки с костями предполагаемой племянницы не показали родства (то есть в семейном захоронении похоронены не родственники?), и череп якобы Моцарта не нашел родственных связей с этими костями, а также с его предполагаемым волосом. Оба волоса Моцарта тоже не оказались родственными, а значит, они принадлежали разным людям. Становится очевидным, что за последние столетия многое из того, что утверждалось, неверно. Конечно, после таких исследований возникает теоретическая возможность, что волосы, бабушка, племянница – все ложное, а череп все-таки принадлежал Моцарту. Но кто теперь разберет…

А теперь совсем другой вопрос: почему это так интересно? Что можно такого узнать, исследовав череп Моцарта? Ну, допустим, его взвесили и измерили. По результатам анализа костей можно выяснить, что ел владелец этого черепа. И это тоже уже сделали. Этот череп кормили так же, как все черепа того времени. Но нам-то был интересен ген музыкальности. Может ли этот череп что-то прояснить по этому вопросу? Ответ: не совсем. СТАРЫЙ череп – нет. ОДИН старый череп – нет. Следует сказать, что генетический материал, который можно найти в старом черепе и который подходит для определения родства, к сожалению, для другого более точного исследования, касающегося генов, уже негоден. Можно, конечно, попробовать. Но шансы крайне малы. Если бы у меня в руках оказался череп Моцарта, я бы его очень бережно хранил. Технологии исследования генов с каждым днем становятся все лучше. Может быть, через несколько лет окажется возможным то, что сегодня и представить нельзя. К тому же для обнаружения генов, которые отвечают за наличие определенных особенностей, или качеств, или, например, каких-то заболеваний, необходимо довольно много анализов. Дину Хамеру для получения результата, касающегося гена гомосексуализма, тоже пришлось привлечь к своим исследованиям множество людей (как гомосексуалистов, так и гетеросексуалов). И здесь череп Моцарта с генетической точки зрения, возможно, снова был бы очень занимателен. Предположим, что кто-то обнаруживает варианты гена, которые связаны с наличием музыкальности. И наверняка стало бы интересно, был ли такой ген у Моцарта. Я уже говорил: если, например, кто-то решил, что открыл варианты гена, отвечающего за наличие музыкальности, и в черепе Моцарта его бы не нашел, то я бы сделал следующие выводы. Либо череп не Моцарта (очень даже возможно), либо варианты гена ничего общего не имеют с музыкальностью (тоже очень даже возможно). Я бы исключил вариант того, что у Моцарта не было такого варианта гена (вряд ли такое возможно – как думаете?).