Гуго Фридрих - Структура современной лирики. От Бодлера до середины двадцатого столетия

Стебли. Одиночества

Легки. Балконы

В полете? Горы,

Леса, птицы, пространства.

Так много, много пространства

Окружает присутствием

Планетного бытия

Судорожное объятие.

Радости, восторги,

Масса, наполненность,

Испуганный свет

И багряная роскошь!

И день? Равнина

Окна. Комната

Молчаливо погружается.

Балконы в белизне.

Только, любовь, ты сама

Могила. Нет, никто.

Могила. Нет, никто.

Все-таки… Ты со мной?

Altitud veladora:

Descienden ya vigías

Por tanta luz de luna.

¡Astral candor del mar!

Los plumajes del frío

Tensamente se ciernen

Y, planicie, la espera:

Callada se difunde

La expectación de espuma.

¡Ah! ¿Por fin? Desde el fondo

Los sueños de las algas

A la noche iluminan.

Voluntad de lo leve:

Adorables arenas

Exigen gracia al viento.

¡Ascensión a lo blanco!

Los muertos más profundos,

Aire en el aire, van.

Difícil delgadez:

¿Busca el mundo una blanca,

Total, perenne ausencia?

Неспящая высь:

Спускаются стражи

Сквозь плотность лунного света.

Звездная белизна моря!

Перья холода

Напряженные, дрожат.

И равнина, надежда

Молчаливо расширяет

Ожидание волн.

Ах! Наконец? Из глубины

Озаряют ночь

Сновиденья водорослей.

Воля ввысь:

Песчаные берега

Требуют милости ветра.

Ввысь, в белизну!

Из бездны мертвецы

Вздымаются, воздух в воздухе.

Прозрачность едва достижимая:

Ищет мир белого,

Тотального, вечного отсутствия?

Con misterio acaban

En filos de cima,

Sujeta a una línea

Fiel a la mirada,

Los claros, amables

Muros de un misterio,

Invisible dentro

Del bloque del aire.

Su luz es divina:

Misterio sin sombra.

La sombra desdobla

Viles mascarillas.

Misterio perfecto,

Perfección del círculo,

Círculo del circo,

Secreto del cielo.

Misteriosamente

Refulge y se cela.

– ¿Quién? ¿Dios? ¿El poema?

– Misteriosamente…

Таинственно пропадая

В неприступной вершине,

Он слушается линии

Соразмерной взгляду.

Ясны и приветливы

Стены таинственного,

Невидимые

В границах воздуха.

Его свет – божество:

Тайна без тени.

Тень разбрасывает

Презренные маски.

Совершенная тайна,

Совершенство круга.

Окружность круга —

Это секрет небес.

Таинственно

Сверкает это, сокрыто это,

Что именно? Бог? Поэма?

Таинственно…

A una proda ove sera era perenne

Di anziane selve assorte, scese,

E s’inoltrò

E lo richiamò rumore di penne

Ch’erasi sciolto dallo stridulo

Batticuore dell’acqua torrida,

E una larva (languiva

E rifioriva) vide;

Ritornato a salire vide

Ch’era una ninfa e dormiva

Ritta abbracciata a un olmo.

In sé da simulacro a fiamma vera

Errando, giunse a un prato ove

L’ombra negli occhi s’addensava

Delle vergini come

Sera appiè degli ulivi;

Distillavano i rami

Una pioggia pigra di dardi,

Qua pecore s’erano appisolate

Sotto il liscio tepore,

Altre brucavano

La coltre luminosa;

Le mani del pastore erano un vetro

Levigato di fioca febbre.

К берегу, где вечер вечен,

Спустился он из древних чувственных лесов

И устремился дальше, и привлек его

Шум крыльев,

Освобожденный из биения сердца

Бешеной воды;

Призрак (пропал и снова расцвел)

Увидел он;

И уже в повороте увидел:

Это была нимфа, она спала

Вытянутая, обнимая вяз.

И колеблясь в душе своей от обмана

К пламени истинному, пришел на луг,

Где тени собирались

В глазах девушек, словно

Вечер к подножию олив;

Дистилляция. Ветви сочились

Медленным дождем стрел,

Здесь дремали овцы

Под нежной кротостью,

Другие грызли

Светлое покрытие;

Руки пастуха были стеклом,

Разглаженным вялой лихорадкой.

Rivedo la tua bocca lenta

(Il mare le va incontro delle notti)

E la cavalla delle reni

In agonia caderti

Nelle mie braccia che cantavano,

E riportarti un sonno

Al colorito e a nuove morti.

E la crudele solitudine

Che in sé ciascuno scopre, se ama,

Ora tomba infinita,

Da te mi divide per sempre.

Cara, lontana come in uno specchio…

Вижу снова медленные губы твои

(Ночью к ним подступает море)

И вижу: кобыла твоих бедер

Никнет бессильно

В моих когда-то поющих руках,

И вижу, сон дарит тебе

Новый расцвет и новую смерть.

И злое одиночество,

Что каждый, кто любит, находит в себе,

Словно бесконечная могила

Вечно разделяет меня от тебя.