Арно Леклерк - Русское влияние в Евразии. Геополитическая история от становления государства до времен Путина

Русские, открывшие для внешнего мира свой первый порт Архангельск в XVI в. и естественным образом принявшие участие в освоении Арктики, в советскую эпоху превратили эти регионы в места добычи некоторых природных ресурсов – как правило, силами зэков архипелага ГУЛАГ, обеспечив с помощью ледоколов необходимую связь между различными труднодоступными пунктами сибирского побережья. Забытая в постсоветский период Арктика вновь стала объектом пристального внимания кремлевских руководителей с приходом к власти Владимира Путина [138]. В самом деле, «Крайний Север является одновременно важнейшим регионом и ключевым элементом стратегии, направленной на укрепление российской самобытности. После потерь, вызванных распадом СССР, вопрос о российских территориях имел большое символическое значение, и Путин как президент и как премьер-министр очень внимательно относится к этому вопросу. Его политические решения отвечают ожиданиям россиян, воспринимающих Север как источник богатства и самобытности, полагая, что его следует сохранять, развивать (предпринимая исследования и инвестиции) и рассматривать в качестве залога будущего роста» [139]. Спустя десять лет после периода утраты позиций, которой характеризовалось президентство Бориса Ельцина, Россия вновь приступила к возрождению морского флота – ледоколов и специализированных танкеров, приспособленных к навигации в арктических морях; параллельно этому происходила реорганизация военно-морских баз в регионе. Были сделаны солидные инвестиции в разведку и освоение новых месторождений нефти. В 2010 г. российско-норвежское соглашение позволило провести морские границы между двумя странами в районе Шпицбергена и архипелага Франца-Иосифа. Это неожиданно достигнутое – поскольку позиции участников переговоров изначально казались слишком разными – соглашение является свидетельством стремления российской стороны, преследующей также и косвенные цели, создать позитивный прецедент в этой области, поощряя тем самым канадцев в их противостоянии с американцами в споре о статусе Северо-Западного прохода. Придерживаясь своей линии, Москва в августе 2007 г. установила на дне Северного Ледовитого океана, возле Северного полюса, титановый флаг, опередив тем самым своих «конкурентов» и доказав, что в этом споре Россия выглядит очень неплохо. Не будем забывать, что США не ратифицировали конвенцию ООН по морскому праву, вступившую в силу в 1994 г., что препятствует юридическому обоснованию их претензий к инициативам российской стороны. Почти сразу же заявив о приоритетах России в освоении Крайнего Севера, Владимир Путин обеспечил себе свободу «маневра», дивиденды от которой он начинает получать на международной арене, несмотря на то что развитие этого сложного региона способно дать ощутимые результаты лишь в среднесрочной или даже долгосрочной перспективе. Ничего удивительного для российского лидера, который сумел – в отличие от Бориса Ельцина, ратифицировавшего соглашения горбачевской эпохи (Шеварднадзе – Бейкера) по поводу морских границ в Беринговом проливе, – опередить своих коллег, давая власти возможность построить новую Россию.

Часто воспринимаемая как исключительно континентальная держава, царская Россия достаточно поздно заинтересовалась освоением морских районов, что было естественным следствием трудности любых попыток, связанных с выходом на берега «полезных» европейских морей, таких как Балтика или Черное море. Тем не менее в конце XVIII в. Россия успешно сражается с французским флотом за пределами турецких проливов, демонстрируя интерес к Мальте и Ионическим островам. В первой половине XIX в. северную часть Тихого океана считали «русским озером», а затем Россия отступила внутрь Евразии, о чем свидетельствуют продажа Аляски и прощание с Гавайскими островами. В 1905 г. Цусимская катастрофа, кажется, положила конец морским амбициям царской империи, и СССР – «отдельно взятая страна, построившая социализм» – оказался не в состоянии бросить вызов англосаксонской морской гегемонии. Ситуация становится иной в 1970-е гг. В самый разгар холодной войны адмирал Горшков стремится к наращиванию советских военно-морских сил, что позволяет ему иметь – помимо флота атомных подводных лодок, снабженных пусковыми установками, обеспечивавшими замечательный «баланс террора», – также флот стратегических субмарин, способных в случае конфликта в Европе угрожать силам НАТО в Атлантике. Имея возможность без труда заходить во вьетнамскую Камрань [140], на Кубу, в Сирию и Южный Йемен – в Аден и Сокотру, – советские эскадры присутствовали в Индийском океане [141], угрожая путям перевозки нефти – супертанкерам, плывущим из Персидского залива на запад через Мозамбикский пролив и огибая мыс Доброй Надежды. Долгое время остававшийся заложником берегового тропизма и стратегических взглядов, сосредоточенных на обороне, ВМФ СССР почувствовал вкус к открытому морю. Эти перемены сопровождались введением в строй новых кораблей, таких как линейный крейсер класса « Киров » [142], снабженный современным противолодочным оборудованием, эсминцы классов « Современный » и « Удалой » и авианосцы класса « Киев » водоизмещением 20 тыс. т, которые, однако, не способны конкурировать с авианосцами ВМФ США. Заложив в 1983 г. тяжелый авианесущий крейсер « Адмирал Кузнецов », СССР, кажется, объявил о создании гибрида крейсера и авианосца; распад Советского Союза привел к свертыванию программы в тот момент, когда в 1989 г. корабль проходил первые испытания. После передачи корабля с Черного моря на Северное в 1991 г. «Адмирал Кузнецов» до 1996 г. осуществлял патрулирование, а затем стоял в доке до 2000 г., совершая лишь пробные выходы в море или участвуя в операции по спасению подводной лодки « Курск ». Позднее он приступил к патрулированию в Средиземном море вместе с кораблем аналогичного класса « Варягом », построенном на Украине, и, наконец, был продан в 1998 г. в Китай. Третьему авианосцу предназначалось продемонстрировать возможности советского потенциала, однако заложенный в 1988 г. « Ульяновск », снабженный атомными установками и обладавший водоизмещением 79 тыс. т, имевший длину 320 м и возможность принимать на борт 70 летательных аппаратов, пустили на слом… Мечта российских военно-морских сил, кажется, оказалась под угрозой в то самое время, когда в 1990-е гг. военный бюджет России пришлось урезать в связи с крайней необходимостью.