Арно Леклерк - Русское влияние в Евразии. Геополитическая история от становления государства до времен Путина

Расположенный к востоку от Каспийского моря, граничащий на севере с Казахстаном, на востоке с Узбекистаном и Афганистаном и, наконец, на юге – с Ираном, Туркменистан [241]имеет площадь 491 тыс. кв. км и население 5,2 млн человек (77 % туркмен, 9 % узбеков, 6 % русских, 2 % казахов). Страна представляет собой в основном пустынную территорию, занятую Каракумами с их «черными песками»; основные природные ресурсы здесь – огромные запасы газа, по объему которого страна занимает пятое место в мире [242]. Современная история Туркменистана связана с диктатурой Сапармурата Ниязова, туркменбаши (дословно «отца всех туркмен»), умершего в декабре 2006 г. Именно эта диктатура стала причиной крайне негативных представлений о стране, сложившихся у международного сообщества. Авторитарный характер режима и культ личности – свидетельством чего могут служить гигантская золотая статуя, установленная в центре столицы страны, Ашхабада, или претензии президента вести свой род от Александра Македонского – достойны усмешки. Секретарь коммунистической партии Туркменистана с 1985 г., он в октябре 1991 г. легко превратился в туркменбаши – когда страна хотела независимости. Автор, почти год проживший в Ашхабаде, был вынужден принять участие в двух беседах с туркменским президентом и может засвидетельствовать абсолютно гротескный и непредсказуемый характер этого человека, иллюстрируемый множеством забавных или страшных историй, однако их пересказ вывел бы нас за рамки книги, посвященной геополитике. Чемпион в «туркменскости», необходимой, чтобы громко заявлять о былой «русской колонизации» и прославлять оказанное колонизаторам сопротивление, заботясь о сохранении полной независимости, опирающейся на идеологию «вечного нейтралитета», Ниязов вынудил страну к длительной международной изоляции. Однако этот гротескный диктатор, почти такой же, как Каддафи в Ливии, сумел ловко выстроить хорошие отношения с основными туркменскими племенами и тем самым гарантировать стране, даже несмотря на полицейский характер его власти и использование различных методов принуждения, политическую стабильность. Запрет на иммиграцию обеспечил сохранение внутри страны национального большинства, именем которого и назван Туркменистан. Система школьного образования и система здравоохранения находились в упадке, население сползало в нищету, однако Ниязов отказывался от любого вмешательства МВФ в дела страны. Результаты оказались бы катастрофическими, не имей Туркменистан, иногда называемый среднеазиатским Кувейтом, доходов от продажи газа. Когда туркменбаши умер, власть наследовал бывший министр здравоохранения Гурбангулы Бердымухамедов, попытавшийся проводить осторожные реформы – в том числе и путем организации демократических выборов. Школьная реформа оказалась достаточно успешной, однако туркмены, живущие за пределами столицы, предпочитают грамотности возможность получать без перебоев воду и электричество. Главным козырем страны остается, конечно, газ, и, вероятно, многие по этой причине смотрят на Туркменистан с вожделением: запасы газа здесь оцениваются в 24 тыс. трлн куб. м, причем его добыча должна увеличиться с 75 млрд куб. м в год (2010) до 230 млрд (2030). В 2007 г. Владимир Путин добился невероятного успеха, подписав в Москве с директором Агентства по управлению углеводородами Туркменистана и казахским президентом Нурсултаном Назарбаевым соглашение о строительстве газопровода между Туркменистаном и Россией через Казахстан, по которому туркменский газ смог бы закачиваться в инфраструктуру «Газпрома» [243]и перенаправляться в Европу. Для Европы, пытающейся избежать слишком большой зависимости от поставляемого «Газпромом» сырья, это стало почти поражением. Россия продолжает последовательно проводить политику предотвращения экспорта туркменского газа в Европу напрямую, заявляя, что прямые поставки туркменского газа не приведут к уменьшению зависимости Европы от газа российского [244]. Интересующий Европу проект строительства Транскаспийского газопровода, реализация которого происходит с трудом – из-за негативного отношения к нему России и Ирана – может стать хорошим компромиссом. Для Туркменистана Россия – лишь один из импортеров, такой же как Иран или Китай. Открытый в декабре 2009 г. газопровод «Туркмения – Китай» пересекает Среднюю Азию на протяжении 1800 км (через территории Туркменистана, Узбекистана и Казахстана), а затем китайскую территорию (более 5 тыс. км). Пуск новых компрессорных станций позволит сильно увеличить объемы газа, поставляемого китайскому партнеру, – с 6 млрд куб. м в 2010 г. до 40 млрд в 2012 г. Иран получает туркменский газ с 1997 г. (8 млрд куб. м ежегодно), однако в ноябре 2010 г. был открыт еще один газопровод, позволяющий транспортировать 20 млрд куб. м в год. Мы видим, что открытие для внешнего мира Туркменистана, длительное время остававшегося в изоляции, нарушает сложившийся энергетический баланс, формируя новый мировой контекст, благоприятный для России, наращивающей – пусть косвенно – контроль над трубами, по которым нефть и газ транспортируются через Евразию.