Фридрих Ницше - Утренняя заря

Пафос и простота. Может быть очень неблагородная привычка – не упускать ни одного случая, где можно показать свой пафос ради наслаждения представить себе при этом зрителя, бьющего в грудь и чувствующего себя маленьким и жалким. Следовательно, смех над патетическим положением может быть признаком благородного.

Опыт размышления о браке. Если бы она любила меня, как тягостно было бы для меня долго пробыть с нею. Если бы она не любила меня, как тягостно было бы для меня долго пробыть с нею! Здесь может быть речь только о двух тягостных положениях, – итак, женитесь!

Мошенничество с чистой совестью. Быть обмеренным и обвешанным в мелкой торговле в некоторых странах, например в Тироле, неприятно потому, что злое лицо и грубая жадность, отражающаяся на нем, а вместе с тем нечистая совесть и вражда, поднимающаяся к нам у обманщика-продавца, скверно действуют на нас. В Венеции, наоборот, обманщик от всего сердца радуется удавшемуся обману, и в нем не подымается неприятного чувства к обманутому; он даже способен пошутить и посмеяться с ним, если у последнего есть к этому охота. Следовательно, обманывая, надобно иметь хорошее расположение духа и чистую совесть: это почти примиряет обманутого с обманом.

Несколько тяжело. Честные люди, которым несколько тяжело быть вежливыми и любезными, стараются отплатить серьезной услугой. Трогательно бывает видеть, как приносят они застенчиво слитки золота за то, за что другие дали бы только позолоченную монету.

Скрывать расположение. Если кого-нибудь мы поймаем на том, что он скрывает перед нами свое расположение, то мы называем такого злым, и притом тем более, если мы подозреваем, что его побудили к этому вежливость и обходительность.

Злая минута. Живые натуры лгут только одну минуту, потом они обманывают самих себя и становятся убежденными и честными.

Условие вежливости. Вежливость – очень хорошая вещь и принадлежит к числу четырех главных добродетелей, хотя и занимает среди них последнее место; но для того, чтобы не быть тягостными друг другу из-за нее, тот, с кем я имею дело, должен быть одной степенью выше или ниже меня в деле вежливости; в противном случае мы не двинемся с места.

Опасные добродетели. «Он ничего не забывает, но все прощает». В таком случае его вдвойне ненавидят, потому что он стыдит вдвойне своей памятью и своим великодушием.

Без суетности. Страстные люди мало думают о том, что думают о них другие: их состояние возвышает их над суетностью.

Созерцание. У одного мыслителя созерцательное состояние, свойственное мыслителю, постоянно следует за состоянием страха; у другого – постоянно за состоянием страсти. Для первого созерцательность соединяется с чувством безопасности , для второго – с чувством удовлетворения ,т. е. первый становится при этом бодр, второй – вял и равнодушен.

На охоте. Тот на охоте гоняется за приятными истинами, этот – за неприятными. Но и первый больше удовольствия получает от охоты, чем от добычи.

Воспитание. Воспитание – продолжение рождения и часто дополнительная прикраса его.

В чем можно узнать пылкого. Из двух лиц, которые борются между собой или любят друг друга, или удивляются друг другу, тот, который более пылок, всегда попадает в более неудобное положение; то же бывает и с двумя народами.

Защищаться. Некоторые люди имеют право действовать так-то и так-то; но если они защищаются, об этом уже не думают, – и делают ошибки.

Моральная нежность. Есть морально нежные натуры, которые стыдятся при всяком успехе и чувствуют угрызение совести при всяком неуспехе.

Чему всего опаснее разучиться? Начинают тем, что разучаются любить других, и кончают тем, что не находят ничего достойного любви и в себе.

Тоже терпение. «Подержать одну минутку подольше на горячих углях и поджечь немного – это не повредит ни человеку, ни каштану! Эта маленькая неприятность делает зерно сладким, мягким и возбуждает аппетит». Да! Так судите вы, ищущие наслаждений!

Различная гордость. Женщины бледнеют при мысли, что любимый ими человек, может быть, не стоит их; мужчины бледнеют при мысли, что они, может быть, не стоят любимых ими женщин. Я говорю о мужчинах и женщинах вообще. Мужчины, имеющие обыкновенно в себе уверенность и чувство власти, в состоянии страсти испытывают стыдливость и сомневаются в себе; женщины, наоборот, чувствующие себя всегда слабыми, готовыми к преданности, в состоянии страсти ощущают гордость и чувство власти, как бы спрашивая: кто достоин меня?