Эмилио Сальгари - Священный меч Будды

— Даже если и тысячу предложишь, я не соглашусь. Король даст мне за вас пять, может быть, десять, а может и двадцать тысяч.

— Подлец! — крикнул капитан, начинавший терять свое хладнокровие.

— Нечего сердиться, сам виноват, — сказал капрал.

— Послушай меня еще, мошенник! Если я предложу тебе тысячу унций сейчас, а четыре тысячи в Рангуне.

— Я плыву в Пром, а не в Рангун.

— Если мне удастся тебя поймать, я тебя задушу!

— Как тебе угодно!

Капрал удалился, весело смеясь. Корсан стал колотить в люк кулаками и карабином, но это ни к чему не привело.

— Успокойтесь! — сказал Лигуза, успевший вернуть себе свое обычное хладнокровие. — Мы найдем какое-нибудь средство, чтобы удрать от них.

— Но как это сделать?

— Разве наши ножи не с нами?

— Ну, так что же?

— Мы сделаем отверстие сначала над уровнем воды, потом пустим на дно это проклятое судно, а сами выйдем.

— Но ведь бирманцы нас увидят, — заметил маленький китаец,

— Ночью не очень-то хорошо видно, Мин Си.

— За дело! За дело! — торопил янки.

— Да, за дело, и постараемся работать быстро, — сказал капитан, — так как до Прома рукой подать.

Он осмотрел стенки судна и, заметив несколько досок, менее крепких и толстых, чем другие, начертил в этом месте круг диаметром семьдесят или восемьдесят сантиметров. Тотчас же Корсан и Казимир, схватившись за ножи, лихорадочно принялись за работу.

В полдень капитан и китаец сменили товарищей и, работая с таким же упорством, ухитрились уничтожить порядочную часть обшивки.

Когда солнце стало заходить, одна из досок была уже отнята.

— Теперь мы можем отдохнуть, — сказал Лигуза. — Завтра отверстие будет достаточно большим.

Среди ночи никто из бирманцев не показывался.

На заре американец и Казимир снова взялись за работу. Они боялись, что судно достигнет места назначения раньше, чем будет сделано отверстие.

В полдень, когда была вынута вторая доска, на палубе судна было дано знать о приближении к Мьянауну. У Лигузы побежали мурашки по спине.

— Смелей, ребята, нельзя терять время. Это проклятое судно летит, как пароход. Сильнее, Казимир, сильнее, Мин Си! Тащите вон этот гвоздь, Джеймс!

Американец, поляк и китаец удвоили усилия. Нужно было вынуть еще две доски, но они хотели быть свободными во что бы то ни стало.

В восемь часов вечера оставалось вынуть одну только доску, последнюю. К несчастью, из-за наступившей в трюме темноты работать стало труднее, а удары стали менее точными.

— Дружнее, — ободрял их Лигуза, — мы недалеко от Прома.

Их ножи с новой яростью напали на последнее препятствие. К десяти часам были вытащены последние гвозди.

Капитан только хотел вытащить последнюю доску, как на палубе послышалась беготня матросов от кормы к носу, визг цепей и канатов.

— Тише вы все! — прошептал он.

Вдруг раздался голос капрала, кричавший:

— Пром!

Две минуты спустя судно остановилось, и якорь упал в воду.

Пром, или Пааи-миу, а также Пьи, лежит на левом берегу реки, на красивой равнине, прорезываемой бесчисленными каналами, приблизительно в семидесяти пяти лье от моря.

В 1858 году это был еще довольно важный торговый город, насчитывавший более пятнадцати тысячи жителей. От возможного нападения неприятеля он был защищен земляными укреплениями и стенами. В городе было много деревянных дворцов довольно изящной архитектуры, обширные конюшни для боевых слонов, бумажные фабрики, несколько верфей, на которых строились суда, в том числе и для морского плавания.

Едва капитан услышал шум падения якоря, как велел своим товарищам раздеться, как можно крепче привязать себе к шее одежду, оружие, амуницию и немногую еще оставшуюся у них провизию.

— Смелей, друзья, — сказал он, вынимая последнюю доску. — Нам нужно очутиться очень далеко отсюда, прежде чем солнце снова появится на горизонте.

Четверо путешественников один за другим с большими предосторожностями спустились в воду и быстро поплыли к берегу, до которого и добрались за несколько минут.

— Куда же мы теперь пойдем? — спросил американец, пыхтевший, как тюлень.

— По направлению к Пегу, — отвечал капитан. — Если мы останемся в Проме, завтра по нашим следам пустятся все королевские солдаты.

Все поспешили одеться, переменили заряды в карабинах и револьверах и отправились в путь по широкой улице, пересекаемой в нескольких местах деревянными мостами.

В полночь они подошли к громадному бастиону, на вершине которого стоял солдат, опираясь на длинную пику. Видя, что он не трогается с места, они бесстрашно перебрались через укрепление и прыгнули в ров.