Эмилио Сальгари - Священный меч Будды

— Черт тебя подери! — крикнул ему вслед американец. — А теперь направимся во вчерашний кабачок купить пару бутылок джина. Без этого напитка плохо приходится в этой мерзкой стране, — сказал он самому себе и с этими словами тоже направился в город.

Пройдя около полумили, он добрался до кабачка, огляделся вокруг — не следит ли кто за ним, потрогал револьверы и вошел в кабачок с видом победителя. Кабатчик был совершенно один и сидел за своей стойкой. Увидев американца, он широко раскрыл глаза, и на его лице изобразилось необычайное удивление.

— Друг мой, — сказал Джеймс, смеясь, — чего ты испугался, что делаешь такие большие глаза?

— Ничего, — отвечал тот. — Напротив, меня удивляет твоя смелость.

— Не беспокойся, пожалуйста, о моей смелости. Вот тебе таэль, неси мне десять бутылок джину.

— Десять бутылок! Мой джин стоит дороже.

— Что ты говоришь, собака?

— Что мой джин стоит один мао за бутылку.

— Ты мошенник! — крикнул американец, начинавший горячиться. — К счастью, я богат и заплачу, сколько ты просишь. Торопись!

Китаец почесал себе затылок, но не тронулся с места. Казалось, этот мошенник находился в сильном затруднении.

— Ну? — спросил американец.

— У меня нет джина. Если хотите сам-шиу …

Кабатчик собирался выйти, но американец догнал его в два прыжка. Он видел, как тот сделал знак человеку, неожиданно появившемуся на пороге кабачка.

— Ты готовишь мне западню! — заревел рассвирепевший янки.

— Я? — воскликнул китаец.

Корсан схватил его за шиворот и притащил к двери. Здесь он увидел на другой стороне улицы, как раз напротив кабачка, нескольких китайцев, вооруженных мушкетами и длинными ножами.

— Видишь? — спросил американец. — Скажи им, чтобы они ушли, или я разобью твою голову о стену.

— Я не знаю этих людей.

— Очисти мне дорогу, говорю тебе!

— Пустите меня! — крикнул кабатчик.

— Очисти мне дорогу! — повторил американец.

— Помогите! Возьмите этого иностранца!

Американец зарычал, как лев, схватил китайца за середину туловища, поднял и выкинул на улицу с такой силой, что только крепкая голова китайца могла выдержать и не разлететься вдребезги. Отделавшись от кабатчика, Корсан повалил столы и стулья, устроив себе из них баррикаду, и спрятался за ними, в то время как человек тридцать или сорок китайцев с оружием в руках столпились перед дверью и оглашали улицу дикими криками и угрозами в адрес американца.

Бедный американец только теперь понял, какую страшную ошибку он совершил, отправившись на розыски злополучного джина, вместо того чтобы спешить в гостиницу к ожидавшим его друзьям, а оттуда на джонку. Он готов был отдать половину жизни за то, чтобы выбраться из этой западни. Мысленно он утешал себя тем, что кто-нибудь из его спутников придет ему на помощь, а пока, в ожидании этой помощи, видел перед собой воющую мстительную толпу, потрясавшую мушкетами, пиками, топорами и палками и готовую разорвать его на куски. Среди них особенно бесновался каким-то чудом уцелевший кабатчик, побуждая самых храбрых вломиться внутрь кабачка и разрушить баррикаду.

В продолжение нескольких минут вся эта толпа ревела и вопила, время от времени забрасывая американца целыми грудами камней, от которых вдребезги разлетались сосуды с вином; потом, убедившись, что неприятель не смеет показаться, шесть или семь человек, вооруженных пиками и мечами, приблизились к двери.

При виде их американец тяжело вздохнул.

— Ну, теперь кончено! — прошептал он. — Я попался, как неопытный мышонок в ловушку. Ну да что делать! Побольше храбрости, Джеймс! Надо постараться отделаться от всех этих желтых рож. Смелее!

С этими словами он придвинул поближе к себе стол, зарядил револьвер и направил дуло на дверь.

Семь или восемь китайцев, ободренных прибытием целой шайки носильщиков, решительно вошли в кабачок и приблизились к баррикаде. Но, увидев американца, поднимавшегося им навстречу с револьвером в руках, остановились в нерешимости, а трое или четверо, трепеща за свою шкуру, показали пятки.

— Недурно! — проворчал Корсан. — Эти мерзавцы не очень-то храбры. Не прыгнуть ли мне вперед?

Он подобрался, как тигр, и прыгнул на лавки, крича за десятерых и направляя вперед дула своих револьверов.

Китайцы, толкая один другого, пустились наутек. С улицы раздалось несколько залпов аркебуз, не причинивших никакого вреда осажденному.

— Негодяи! — ревел Корсан. — Погодите, вы еще у меня попляшете!