Эмилио Сальгари - В дебрях Атласа

— Дай мне в таком случае другое доказательство.

— Какое? Скажи…

— Отпусти пленников.

Вахмистр даже подскочил.

— Ты с ума сошла. Разбойники уже принадлежат военному трибуналу. Через две недели никто не вспомнит о них.

Афза страшно побледнела, из груди ее вырвалось глухое рыдание, которое она не смогла сдержать

— Они виноваты в неповиновении начальству и бегстве; военный трибунал не нежничает с легионерами, да еще такими отпетыми.

— Отпусти их

— А потом? Потерять свой чин и тоже попасть под трибунал?

— Взвали вину на бедуинов.

— Об этом нечего и говорить, моя красавица.

— Ну, так и тебе не видать меня…

— Потише, потише Помни, что и у тебя есть счеты с французским судом.

— Какие?

— А твое покушение на мою жизнь За это каторга или расстрел.

— Ну что же, расстреляй! Женой твоей я никогда не сделаюсь!

— Я сумею заставить тебя… Что ты в конце концов? Простая мавританка, и слишком большая честь, что я снисхожу до тебя.

— Как же ты заставишь меня?

— Прибегну в крайнем случае к силе.

— Так послушай, что я скажу тебе, — отчеканила Афза, — я графа!

Молния, внезапно ударившая в палатку, не ошеломила бы так вахмистра, как это признание.

Он вскочил, весь побагровев, с глазами, выкатившимися из орбит,

— Ты замужем! — закричал он. — Ах, негодяй! И сколько месяцев вы издевались надо мной!

— Ну что же? Женишься ты на мне? — повторила Афза. Ответом послужил поток ругательств.

— Всем вам конец! — заревел вахмистр. — Мужа твоего расстреляют; тебя на каторжные работы за покушение на жизнь офицера. Клянусь брюхом кита! Не ожидал я подобного сюрприза! Мошенники! Так обмануть меня! Я ненавижу тебя. Завтра отправлю тебя в блед с твоим мужем. Увидим, как трибунал отомстит за меня. До завтра, атласская гиена.

Вахмистр вышел, ругаясь по-арабски и по-французски, и вернулся в свой лагерь, строя планы ужасной мести.

Бассо продолжал пить с товарищами, смеясь за спиной вахмистра.

Когда последний, как бомба, влетел в палатку, Бассо сейчас же понял, что произошло нечто важное.

— Видно, девушка встретила вас не очень-то любезно? — спросил он с оттенком насмешки.

— Какая там девушка? — закричал вахмистр, ударяя изо всех сил кулаком по столу.

— Афза…

— Она жена графа.

— Об этом поговаривали в бледе.

— А ты, осел, и не сказал мне!

— Я не доверял этим слухам. Неужели вы думаете, что я не предупредил бы вас, если бы имел какое-нибудь доказательство. Стало быть, это правда?

— Дьявол тебя побери со всеми мавританками.

— Не одна Афза на свете. А теперь выпейте-ка глоток этого бургундского. Это вас утешит…

Вахмистр вздохнул и уселся рядом с Бассо…

В эту ночь никто не спал в лагере. Спаги, опасаясь какой-нибудь неожиданности со стороны аль-Мадара, выставили своих часовых около обеих палаток, где помещались легионеры и Афза.

Бедуины, получив награду, по-видимому, больше не интересовались беглецами. Они готовились сняться со стоянки: вьючили бактрианов и махари, складывали палатки, чтобы скорее добраться до Атласа.

Когда солнце взошло, караван уже был готов к отходу. Аль-Мадар отправился проститься с вахмистром и прошел со своими навьюченными верблюдами и махари мимо палаток спаги, поспешно направляясь на юг.

В лагере остались только трое пленников, привязанных к кольям и охраняемых полудюжиной спаги.

Вахмистр приказал запрягать дилижанс и снять палатки.

Когда привели графа и Энрике, злоба вахмистра, до сих пор сдерживаемая, разразилась как буря:

— Канальи! Мошенники! Попались наконец! Каторжники! Вот увидите, куда угодите! Паф! — и от вас и помину не останется. Будете валяться в каком-нибудь рву около Константины или Орана. Уж не видать тебе твоего Дуная и твоих Карпат, граф. Сгниешь здесь вместе с женой, которая помогла тебе бежать, а меня пыталась убить

— Вы закончили, вахмистр? — спросил Энрике. — Словно капитан Темпеста разбушевались. Впрочем, вы его не знали: ведь вы в Ливорно не бывали.

— Молчи, адвокат-неудачник! — крикнул вахмистр, сжав с угрозой кулаки. — Вот посмотрим, как ты станешь защищаться на суде. Правда, у тебя язык всегда был длинный…

— Если желаете, могу при вас начать свое слово защиты, — не унимался тосканец. — Я начну с того, что скажу: «И этот осел вахмистр…»

— Что ты сказал?..

— Осел… Хотел отбить жену у графа Михая Чернаце…

— Ах ты, рыжая обезьяна! Ты посмеешь сказать это?..

— Еще бы, — ответил тосканец. — Звезда Атласа подтвердит, правда ли это.