Эмилио Сальгари - В дебрях Атласа

— Трое: два франджи и мавританка.

— Прикажи привести ее в отдельную палатку: мне надо переговорить с ней.

— Сначала…

— Знаю: сначала награду, старый плут. Бассо, дай сюда чемодан. Сержант направился к дилижансу и вынул старый чемодан из желтой кожи, вероятно, судя по его виду, совершивший по крайней мере одно путешествие в Мексику.

Вахмистр поставил чемодан перед собой, отпер и, вынув большой кошель, перекинул его с руки на руку.

— Ну, считай, старый бродяга! — крикнул он, бросая кошель бедуину. — Только предупреждаю: скажи ты мне, что недостает хоть одного цехина, я велю обрезать тебе уши и отведу в блед, как разбойника.

Золотые монеты трижды прошли между цепкими пальцами хищного сына пустыни.

— Кончил? — спросил вахмистр.

— Кончил, франджи.

— Значит, пленники мои?

— Пошли за ними, когда захочешь.

— Пусть остаются в твоем лагере до утра; после ужина я повидаю их, а девушку вели отвести в отдельную палатку.

— Будет сделано, франджи.

— Но предупреждаю: мои спаги ночью будут следить за твоим лагерем. Кто знает, что может случиться. Теперь давайте ужинать. Бассо, баранина поспела?

— Ждем только вас, вахмистр.

— Бутылки достал?

— Все, какие нашел.

Спаги устроили из одной палатки стол и покрыли его пальмовыми листьями.

Вахмистр, всегда отличавшийся прекрасным аппетитом, первый принялся за ужин. Спаги последовали его примеру, и скоро от барана остались только косточки.

За бараниной последовали консервы и очень соленый сыр, а также фрукты в изобилии.

— Теперь атакуем алжирскую каабу, — сказал вахмистр, указывая на собрание бутылок. — Разрешаю себе роскошь предложить вам бордо и бургундского. Идите в атаку без штыков и ружей.

Спаги не заставили повторять себе приглашение и, саблями отбивая головки бутылок, пили прямо из горлышка.

Бордо, как всякое вино, ввозимое в глубь Алжира, могло поспорить с любым уксусом; но спаги не обращали внимания на подобные пустяки. Вахмистр не отставал от других и только приказал отнести в свое помещение бутылку лучшего бордо, чтобы завершить ею вечер, как в дверях показался аль-Мадар, говоря:

— Девушка в палатке.

Вахмистр встал, сначала побледнев как мертвец, а затем покраснев, как петушиный гребень

— Одна? — спросил он.

— Одна.

—Друзья, доканчивайте бутылки, а потом окружите лагерь бедуинов.

Обтерев ладонями пыль с лица, закрутив усы и сдвинув картуз набекрень, он пыхтя направился за бедуином.

— Прежде проводи меня к мужчинам, — приказал вахмистр. — Что они делают?

— Бесятся, как дикие звери.

— Отчего? Ты с ними нехорошо обращался?

— Нет, даже приказал отнести им ужин, а они запустили им в лицо посланного. Они с ума сошли с тех пор, как я силой увел от них девушку.

— Понимаю, — сказал вахмистр. — В таком случае мне лучше повидаться с ними завтра утром, когда их связанными посадят в дилижанс. Отведи меня к девушке.

Они пошли по лагерю, мимо многочисленных палаток, мимо верблюдов, махари, лошадей и тюков с товарами.

— Девушка связана? — спросил вахмистр.

— Еще бы! Такую гиену я ни за что не взял бы в жены.

— А я — напротив.

— Дело вкуса.

Они подошли к большой палатке, где слабо теплился масляный ночник. Вход сторожили два бедуина.

— Входи, франджи, — сказал с несколько ироничной усмешкой бедуин, — и попробуй обуздать эту молодую гиену.

Вахмистр отпустил сторожевых бедуинов и вошел в палатку один.

Афза стояла привязанная к центральному колу. Увидев входящего, она вздрогнула, и в глазах ее сверкнули ярость и угроза.

— Ты не ждала меня, Афза? — заговорил вахмистр. — Как видишь, и мертвые иногда возвращаются. Твои руки слишком слабы, чтобы убить человека наповал; но я на тебя не сержусь, я сам держал себя как скотина.

Афза смотрела на вахмистра с некоторым удивлением. Он сел на стоявший тут тюк товаров и сказал:

— Поговорим, моя малютка. Прежде всего скажу тебе, что прихожу к тебе не как враг, но как друг…

— Да? — просто спросила Афза. — Что же тебе нужно?

— Несмотря на твой поступок, я не сержусь на тебя и хочу, чтоб ты стала моей женой.

— А если я тебя не люблю?

— А! Ты все еще продолжаешь любить того, другого? И за что ты любишь его?

— Он спас мне жизнь.

— Эка невидаль! Я бы спас тебя не один, а сто раз…

— До сих пор ты еще ничем не доказал своей любви ко мне.

— Клянусь брюхом тюленя! Что же, прикажешь мне сейчас отправиться на поиски какого-нибудь льва в Атласских горах, чтобы убить его у твоих ног? Странные вы люди, мавры.