Эмилио Сальгари - В дебрях Атласа

С минуты на минуту могли явиться последние, с Рибо или без него, но, во всяком случае, с Бассо, и тогда что делать? Находясь между двух огней, где искать спасения?

Все были в дурном расположении духа, даже тосканец, больше не шутивший. Как будто все они предчувствовали катастрофу.

Маленький караван, несмотря на палящее солнце, шел не останавливаясь.

За тридцать миль Атлас будто вырос, выделяясь вершинами на розоватом небе.

На темно-зеленом фоне гор уже белелись светлые точки домов: это были деревни сильных, воинственных кабилов, союзников сенусси, врагов Франции.

Еще один переход, и беглецы были бы спасены, так как спаги никогда не решились бы вступить на холмы и в глубокие долины Атласа, где их вечные враги могли уничтожить их даже без единого выстрела.

Этот переход, к несчастью, возможно было сделать только на другой день, так как махари, нагруженные багажом и людьми, не могли долго выдержать: они были верховыми, а не вьючными животными.

Но как бы понимая нужду хозяев, умные верблюды проявили признаки утомления только поздно ночью.

Палатка была раскинута на берегу реки, и Ару послали купить у бедуинов провизии, хотя бы на вес золота.

Путники кончали скудный ужин, когда раздались раскаты грома.

— На Атласе дождь, — сказал Хасси, вышедший из палатки с графом и Энрике. — Ночь не будет приятной для нас.

— Надо удвоить бдительность, — ответил тосканец, — эти собаки бедуины могут воспользоваться темнотой и плохой погодой, чтобы напасть. Мы будем сторожить с Ару.

— И глядите в оба, — добавил граф. — Не знаю почему, но я не чувствую себя спокойным. Кажется, будто несчастье близко от нас.

— Не отчаивайся, друг, — сказал Энрике. — Думай о том, что мы завтра будем в лесах Атласа.

— Хотел бы, чтобы это завтра наступило. Но я постараюсь быть спокойнее.

— До сих пор мы клеветали на этого людоеда аль-Мадара. Он недоволен нами из-за бомб, которые существуют только в его больной голове, но вообще мы ни в чем не можем упрекнуть его.

— Теперь ты хвалишь этого разбойника, — сказал граф, стараясь улыбнуться.

— Ну, нет. Я его назвал канальей — канальей он и останется на всю жизнь. Я только заметил, что до сих пор он не делал нам неприятностей.

— Не доверяйся бедуинам. Когда их меньше всего опасаются, тогда-то они и нападают на тебя, как настоящие хищники. Не правда ли, Хасси?

— Я не верю и в их прославляемое гостеприимство, — ответил мавр. — Будем надеяться, что проведем спокойно эту последнюю ночь в пустыне. Горы простирают к нам свои объятия.

Они поговорили еще немного, глядя на зажженные, по обыкновению, бедуинами костры, потом Хасси и граф вошли в палатку, а Ару последовал за тосканцем, неся оружие и старое одеяло, чтоб укрыться от дождя.

Однако последняя ночь, проводимая нашими беглецами в однообразной пустыне алжирской земли, не обещала быть спокойной. Гигантская цепь гор, отделяющая Алжир от Марокко и защищающая их от зноя близкой Сахары, часто покрывается туманами и порождает ужасные ураганы, чему она и обязана сохранением своих волшебных лесов.

Эта горная цепь охраняет все страны Северной Африки от самума, горячего ветра пустыни, в один час иссушающего самые цветущие растения.

Алжир своим благосостоянием обязан Атласу. Без этих гор он был бы необитаем, здесь не росло бы ни винограда, ни овощей.

Энрике и Ару только что обошли маленький лагерь, чтобы удостовериться, не перешел ли какой-нибудь бедуин русла реки, как упали первые капли дождя и зашумел ветер.

На Атласе в то же время гремел гром, сверкали молнии, и смерчи распространялись ветром во все стороны.

— Чудесная ночь для схватки, как ты думаешь? — сказал Энрике, обращаясь к Ару. — Ты уверен, что бедуины спят в своих палатках?

— Огни еще горят в русле реки, — ответил старик.

— Они могут гореть с тех пор, как их зажгли, — сказал Энрике. — Не знаю, действие ли это электричества в воздухе или чего другого, но и я неспокоен сегодня. Если б нам не был так необходим порох, я бросил бы еще одну бомбу, чтобы хорошенько припугнуть этих мерзавцев. Знаешь, что нам надо сделать, Ару?

— Скажи, господин.

— Пойти осмотреть лагерь бедуинов: мне хотелось бы удостовериться, спят ли они.

— Я готов следовать за тобой, господин, — ответил Ару.

— Но прежде пройдем еще раз вокруг нашего лагеря.

— В этом нет нужды, господин. Если бы кто-нибудь приблизился, лошади непременно бы заржали, а они молчат.