Эмилио Сальгари - В дебрях Атласа

— Что такое? — спросил граф.

— Он ведет отряд.

— Гром и молния! — воскликнул тосканец. — Теперь понимаю. Это каналья Бассо, вице-палач бледа, ближайший друг Штейнера! Ах он, проклятый! Ну, задаст он нам работу.

— Бассо! — проговорил граф, стиснув зубы.

— Спаги, приезжавший звать Афзу, — добавил мавр.

— С удовольствием уложил бы его на месте, — мрачно заявил мадьяр.

— На равнине трудно устроить засаду, — сказал Хасси аль-Биак. — У подножия же Атласа нетрудно пустить пулю из чащи, не подвергаясь слишком большому риску. Если хочешь, сын мой, я возьму на себя этого белоглазого спаги, я ненавижу его не меньше тебя.

— Нет, я справлюсь с ним сам.

— Если в него не попадет прежде моя пуля, — сказал тосканец. — Ты знаешь, граф, что я меткий стрелок. Если б представился случай, мог бы разбить трубку папаши Хасси.

Между тем все двенадцать спаги на белых лошадях арабской породы продолжали скакать вдоль разлившейся воды, временами пробуя ее глубину.

Их, по-видимому, страшно сердило, что они не находили прохода, и они немилосердно пришпоривали своих коней, будто бедные животные были в чем-нибудь виноваты.

— Не будь тут вас, я бы показал им, — начал тосканец, у которого руки чесались.

— Сделал бы какую-нибудь глупость, опасную для всех, — сказал граф. — Знаю я тебя и знаю, на какие штуки ты способен.

— Я бы незаметно пробрался в ущелье и подстрелил этого проклятого белоглазого, — заявил тосканец.

— А другие увидали бы тебя и не стали бы долго церемониться. И тебе бы крышка, и нам не было бы никакой пользы.

— И ты выдал бы, кроме того, наше убежище, — добавил мавр.

— Оттого-то я и сдерживаюсь, хотя в своем выстреле я не сомневаюсь.

— Пусть себе скачет теперь, — сказал граф. — Скоро, дружище, представится случай выбить у него и второй глаз.

— Буду ждать этого случая терпеливо, клянусь выбитым дном кадушки! Придет день, когда Бассо уж ничего не увидит и перестанет мучить дисциплинарных в бледе.

Спаги доехали до подножия возвышенности, о которую вода, гонимая ветром, разбивалась с шумом, пробивая себе и тут дорогу. До слуха беглецов донесся взрыв проклятий.

— Точно артиллеристы, — сказал тосканец. — Никогда мне не приходилось слышать, чтобы спаги так ругались.

Граф и даже мавр не могли удержаться от смеха.

— Ты умрешь с шуткой на языке, — сказал мадьяр.

— И будешь говорить до последней минуты, — добавил мавр.

— Как и подобает адвокату, — сказал тосканец, тоже смеясь. Спаги, подъехав к холмам, заставили лошадей, вонзая шпоры им в бока, войти в илистую воду; теперь они снова вернулись и собрались в кучку, советуясь, что предпринять дальше.

— Военный совет, — заметил Энрике. — Увидим, какой стратегический план придумает башка Бассо.

— Не желал бы я, чтоб они решились взобраться на эти холмы, — сказал граф, которым внезапно овладело беспокойство.

— Убежище надежное, — успокаивал его мавр. — Не бойся ни за нас, ни за Афзу. Если они заподозрят что-нибудь, мы с Ару постараемся испугать их лошадей.

— Каким образом?

— Погоди, сын мой, спаги здесь еще нет.

— У тебя есть план?

— Конечно.

— Ну, скажи…

— Мы загоним их лошадей, чтоб удалить от нас.

— Кто это сделает?

— Ару, которого не знают в бледе и которого мы превратим в заправского туарега. — А пока взглянем, что делают наши спаги.

Всадники продолжали советоваться, покуривая сигаретки. Но затем вдруг, вонзив шпоры в бока лошадей, они поехали рысью, тесной кучкой, по-видимому, решив объехать возвышенность.

— Что, если им удастся доехать до нас? — спросил Энрике.

— Нет, это им не удастся Вода покрыла всю южную равнину, — ответил Хасси аль-Биак. — Хорошо, если бы они нашли проход, таким образом они удалились бы от нас.

— Тогда они бы вернулись

— Да, я ожидаю их посещения в скором будущем: они не замедлят убедиться, что мы также не могли поехать по равнине, и направятся разыскивать нас здесь. Вернемся в ущелье. Будет лучше, если Ару воспользуется положением, спустится на равнину и заставит гнаться за собой. Хотя лошади и арабские, но они ни по быстроте, ни по выносливости не сравнятся с нашими махари.

— Я останусь караулить; и если они решатся подняться, открою огонь против Бассо, — сказал тосканец. — Не умру я спокойно, пока не добуду шкуры этого людоеда.

— Только, пожалуйста, не стреляй, — сказал граф. — Будь осторожен, Энрике, тут дело идет о жизни всех.

— В таком случае ограничусь наблюдением.