Эмилио Сальгари - В дебрях Борнео

— Вперед! Гребите сильнее! — скомандовал Сандакан, и суда, как стая хищных птиц, понеслись к городу на сваях.

В резиденции раджи Голубого озера поднялась тревога. Затрещали барабаны, загудел огромный гонг, поднимая защитников раджи, вспыхнули факелы.

Фантастическую картину представлял собой сразу оживший город: по мосткам, высоко над водой, замелькали сотни бегающих огоньков, по стенам, террасам, по плоским крышам домов города забегали человеческие фигуры. И, наконец, загремели выстрелы: это раджа Кинабалу встречал нападающих залпом из фальконетов и оставшихся в его распоряжении пушек мелкого калибра. Ядра и картечь с визгом и воем неслись над сонной гладью озера. Иные ядра попадали в борта быстро мчавшихся судов и крошили доски, убивали людей. Но потери Сандакана были ничтожны: в панике и суматохе артиллеристы раджи не могли оставаться хладнокровными, и меткость их беспорядочных выстрелов оставляла желать лучшего. К тому же суда Сандакана неслись с поразительной быстротой, поминутно меняли галс, то приближаясь почти к самым стенам осажденного города, то отплывая в сторону.

В то же время не бездействовали и орудия, имевшиеся в распоряжении Сандакана: с берега гремели четыре спингарды, управляемые Каммамури, кроша палисад и башни плотины, соединявшей озерный город с сушей; с судов откликались остальные четыре спингарды и несколько миримов и лил, захваченных в котте.

Под прикрытием этих выстрелов по сигналу Сандакана увильнула в сторону эскадра из легких и быстроходных лодок, на которых находились негрито. Потом, скользя вдоль берега, она стрелой промчалась мимо города на самом близком расстоянии, так что защитники города уже не успели изменить направление выстрелов пушек и могли стрелять по негрито только из фальконетов да сумпитанов, не причиняя нападающим сколько-нибудь существенного вреда.

Проносясь мимо города, негрито, до того момента прятавшиеся от выстрелов за бортами своих юрких лодок, вдруг поднялись на несколько мгновений, и, испустив свирепый вой, напоминавший вой готовой ринуться на свою добычу голодной пантеры, разом выпустили по направлению к деревянным зданиям города сотни стрел. Это были особые стрелы: они летели, неся с собой огонь, они впивались в бревенчатые стены зданий или падали на сплетенные из циновок крыши, вспыхивали ярким пламенем и поджигали все, что только могло гореть.

Защитники города, очевидно, предвидели возможность такого маневра. По крайней мере, несколько сотен человек, в основном женщины и дети, опрометью кинулись по крышам, волоча с собой мокрые тряпки и ведра, и принялись тушить в десятке мест вспыхивающий пожар. Но это плохо удавалось, потому что Сандакан осыпал город выстрелами из карабинов и спингард. Мало-помалу пожар разгорался повсеместно, одно здание за другим становилось жертвой огня, обгорелые бревна, увлекая за собой хижины даяков, рушились с треском и шипением в воду, пламя пожара бушевало, бросая кровавые блики на взволновавшуюся поверхность воды.

А негрито опять проносились мимо города на юрких челнах и опять посылали в еще уцелевшие здания сотни огненных стрел.

Скоро большую часть города охватил огонь, и его защитники были вынуждены оставить пылающие здания и перейти к большому дому, не поддававшемуся поджогу: этот дом был обшит жестью, и стрелы негрито не могли причинить ему большого вреда. На его террасах и плоских крышах расположились сотни воинов раджи, его гвардия. Туда же втащили все оставшиеся у Белого дьявола пушки. Доведенные до отчаяния приверженцы раджи, сгрудившись на небольшом пространстве, яростно отбивались, дорого отдавая свою жизнь.

Наблюдая за происходящим сражением, Сандакан заметил, что огонь пожара почти отрезал от цитадели раджи другой так же хорошо укрепленный дом, где нашел себе приют небольшой отряд даяков. Дом этот сравнительно легко мог быть подвергнут обстрелу, и Сандакан направил туда огонь своих спингард, не обращая внимания на градом сыпавшиеся вокруг пули. После нескольких выстрелов бревна, на которых стоял этот маленький замок, стали рушиться одно за другим, и защитникам дома не осталось другого выхода, как покинуть свое убежище и спасаться вплавь или пробиваться к цитадели через огонь, охвативший деревянный помост.

По-видимому, они предпочли воду огню. По крайней мере, до двух десятков человек с ружьями и крисами в руках выскочили из готового рухнуть дома и побежали по еще уцелевшему, но уже дымившемуся помосту, стараясь укрыться от выстрелов за пылающими хижинами. Впереди этой толпы неслись два человека в светлых одеждах.