Эмилио Сальгари - Человек Огня

— Вот так компания! — воскликнул Гарсиа. — Что это, люди или звери? Я не могу считать их человеческими существами! Ревут, как дикие звери в пустыне.

— И бегают точно так же, — прибавил Альваро, глядя, как все дикари стали на четвереньки.

— Сеньор Альваро, у меня сердце замирает от страха: вдруг эти звери положат нас на решетку?

— Не бойся, мы для них теперь священны.

— А что это за сверток, который они так сторожат?

— Я думаю, что там находится труп умершего пиайе.

— Что, если они заставят нас есть его, для того чтобы его душа вошла в наше тело?

— Не говори этого, Гарсиа. Мне делается тошно.

Вождь приближался к ним и, выражая глубочайшее уважение, сделал им знак, приглашая следовать за собой.

Его свита уже подняла на плечи сверток, обмотанный грубой материей, сделанной, вероятно, из волокон или коры какого-нибудь растения, и понесла его в лес. Остальные воины последовали за ними, одни шли прямо, другие же бежали на четвереньках. Они глухо ворчали, точно ягуары, а иногда издавали какие-то резкие, гортанные звуки, дергая себя за волосы, и били себя кулаками в грудь.

— Уж не отправились ли они хоронить своего покойника? — сказал Гарсиа.

— Наверное, если только у них существует обычай хоронить покойников. Но я в этом сомневаюсь.

Толпа аймаров, с криками, визгом и ревом, в беспорядке рассыпалась по лесу. Через полчаса люди, несшие сверток, подошли к реке, казавшейся с берега очень глубокой. Вождь влез на скалу, нависшую над рекой, и в течение нескольких минут внимательно рассматривал воду.

Альваро и Гарсиа, последовавшие за ним, попробовали спросить его.

— Карибы, — отвечал аймар.

— Карибы! — воскликнул Альваро. — Это, должно быть, те маленькие рыбки, которые чуть не сожрали Диаса. Помнишь, Гарсиа?

— Да, я помню. Но неужели дикари пришли сюда, чтобы ловить рыбу?

— Увидим, — отвечал Альваро.

Вождь велел принести себе корзину и достал оттуда человеческие члены, по-видимому, только недавно отрезанные, так как они еще были окровавлены. Он взял руку, сохранявшую еще у запястья браслет из раковин, и бросил ее в реку. Вслед за тем он бросил ногу и голову, казалось, принадлежавшие мальчику.

— О, негодяи! — воскликнул Альваро, не будучи в состоянии сдержать жест отвращения. — Они внушают мне ужас!

— Уйдем, сеньор Альваро! — сказал Гарсиа. — Я просто не могу выдержать.

— Ты только скомпрометируешь себя, мальчуган, в глазах дикарей. Нет, если мы хотим спасти свою шкуру, то должны остаться!

— Карибы! — повторил вождь, указывая Альваро на реку.

Португалец наклонился над краем скалы и заглянул в воду, которая была в высшей степени прозрачна, Там он увидел мириады маленьких рыбок, с темными спинками и серебристыми брюшками, которые ожесточенно боролись между собой и что-то пожирали.

— Вождь бросил в воду куски человеческого мяса, и это привлекло кариб, — заметил Альваро своему товарищу.

— А зачем он хотел привлечь их сюда?

В этот момент на берегу реки распространился ужасный, отвратительный запах. Свита, несшая таинственный сверток, обмотанный грубой материей, развернула его и открыла уже совершенно разложившийся труп старого индейца.

— Ну и воняет же этот индеец! — воскликнул Гарсиа, зажимая нос. — К черту всех аймаров с их колдунами!

Индейцы обвязали труп крепкими лианами и поволокли его на край скалы, откуда, медленно раскачивая, сбросили его в воду.

— Они отдали его на съедение рыбам, — сказал Альваро. Карибы с яростью набросились на труп и впились в него своими крепкими зубами, отрывая куски мяса и кожи. Некоторые из рыбок уже скрылись в животе трупа, пожирая его внутренности. Мясо исчезало с невероятной быстротой в зубах прожорливых рыбок, и не прошло десяти минут, как уже от трупа ничего не осталось, кроме костей.

— Вот так анатомы! — воскликнул Альваро. — Эти рыбки стоят большего!

Действительно, они так очистили скелет, что его можно было хоть сейчас ставить в витрину какого-нибудь музея!

Индейцы осторожно вытащили скелет из воды, завернули его в большую рогожу и, обвязав лианами, положили на носилки, сделанные из веток.

— Церемония кончилась! — послышался чей-то голос. Альваро обернулся и увидел возле себя индейского мальчика.

— Пиайе белой кожи теперь могут поселиться в хижине умершего, — сказал юный индеец.

— А что они сделают с костями умершего? — спросил его Альваро.

— Повесят их на дереве и оставят там, пока они не свалятся. Аймары отправились в обратный путь. Они не выражали никакой печали, а некоторые даже были как-то особенно веселы и размахивали своими дубинками, точно сражаясь с каким-то неведомым врагом. Иногда они разбегались в разные стороны, как будто за ними гналось враждебное племя, издавая при этом ужасные крики и яростно ударяя куда попало своими дубинками. Потом вдруг останавливались и бросались назад, к своему вождю, изображая бегство. Глаза их бешено сверкали, и они яростно двигали челюстями, словно разрывая зубами мясо побежденных, и издавали при этом свирепый рев. Вообще, эти дикари гораздо более походили на хищных зверей, ягуаров или кугуаров, нежели на людей, и, казалось, в них не было ничего человеческого.