Игорь Москвин - Убийство на Васильевском острове

– Сколько ей лет?

– Пятнадцать.

Сергей Карлович покачал головой.

– Куда катится мир.

Подле тела лежали два цветочных горшка, один разбитый, второй целый.

Слева от входа у стены стоял комод, книжный шкап со стеклянными дверцами, напротив двери стол и справа кровать, застеленная тёмного цвета покрывалом и тремя подушками, уложенными друг на друга.

– Вы врача вызвали? – Обратился Козлов к приставу.

– Непременно, – Богданов снял фуражку и перекрестился, – должен по времени уже прибыть.

Сергей Карлович прошёл по комнате, остановился у комода, ящики которого были слегка выдвинуты.

– Ну, сей случай понятен, – тоном знатока произнёс он.

– И вы готовы назвать имя убийцы? – В голосе Богданова слышалась скрытая ирония.

– После разговора с матерью убитой, – сделал театральную паузу, недавно смотрел судебный следователь в Александрийском театре новомодную пиеску, где главный герой глубокомысленно молчал и начинал отвечать или подавать реплики после некоторого молчания, вот и Козлову так понравилась это, что он решил иногда прибегать к такому действу. Вот сейчас, ему показалось, стоит прибегнуть и блеснуть таким глубокомыслием, – я смогу назвать убийцу.

– Даже так?

– Именно, я не удивлюсь, если из комода похищена крупная сумма денег или золотые украшения.

– По поводу украшений я сомневаюсь, – не утерпел пристав, – судя по обстановке хозяйка – вдова и едва сводит концы с концами.

– Пожалуй, вы правы, – согласился Козлов, – но всё равно я утверждаю, что из этого, – он указал рукой, – комода что-то похищено и это явилось причиной смерти.

– Видимо, вы правы.

– Ваше благородие, – раздался позади пристава голос, подполковник Богданов обернулся.

– В чём дело? – Бросил он раздражённо, общение с судебным следователем всегда влияло на него угнетающе.

– Надворный советник Фурсов, – начал, было, полицейский.

– Какой там Фурсов, – глаза пристава горели от негодования.

– Господин Фурсов из сыскного отделения.

– Пропусти, – голос Николая Павловича потеплел. Пусть эти двое разбираются друг с другом, а я, пристав Богданов, постою в сторонке и понаблюдаю за петушиным боем.

– Как всегда к шапочному разбору, – кисло улыбнулся Козлов, – без них бы обошлись.

Пристав промолчал.

Сыскной агент Фурсов оказался мужчиной лет сорока, кроткой и благовидной наружности, не вязавшейся с родом занятий.

Василий Васильевич, памятуя о неприязни судебного следователя к сыскному отделению, вежливо с благодушной улыбкой поздоровался.

– Зря только проехались, – хотя и с доброжелательным выражением на лице, сказал Козлов, но крайне раздражённым тоном, – дело почти раскрыто.

– Значит, в нашей помощи вы не нуждаетесь?

– Отнюдь, – поспешил с ответом Сергей Карлович, не хотелось обострять и без того плохие отношения, – возможно наши выводы сойдутся, а возможно и нет.

– Благодарю, – вежливо сказал Василий Васильевич, – вы позволите осмотреть место преступления?

– Да, конечно, я уже кончил, теперь дело за вами.

Фурсов кивнул головой, но судебный следователь уже направился к выходу.

– Моя помощь вам нужна? – Раздался голос пристава.

– Конечно, но только после осмотра и составления акта.

– Хорошо.

Богданов со стороны смотрел на действия надворного советника, как последний, сперва, осмотрел убитую. Диктовал сопровождающему помощнику, в каком положении лежит труп, видимые нанесённые раны, одежду, потом, что находится рядом и только затем перешёл к описанию комнаты, предметов мебели.

Пристав с удовольствием отмечал, что сыскной агент не упустил ни одной мало-мальски значительной детали.

Козлов направился к госпоже Жак, находящейся в первой жилой комнате квартиры.

Слёзы только перестали течь из глаз, но Наталья Ивановна не убирала руки с платком от лица.

– Бедная Елена, – шептала она, – бедная Елена.

– Госпожа Жак, – слегка раздражённым тоном произнёс судебный следователь, – я понимаю, что вы расстроены….

– Расстроена? – удивлённый взгляд женщины был красноречивее слов. – Да я убита смертью моего ребёнка.

– Гм, позвольте задать несколько вопросов, – и торопливо добавил, – которые позволят разыскать убийцу?

– Задавайте, – почти обречённым голосом сказала Наталья Ивановна.

– Скажите, у вас в квартире хранились какие —либо деньги и ценности?

– Да, в той комнате, где Елена, – поднесла платок к глазам, – я хранила все свои сбережения.