Игорь Москвин - Убийство на Васильевском острове

– К сожалению, меня там уверили, что Степана Петровича Жака до полудня никто не видел, за что он понесёт наказание.

– Я…

– Тем более, что есть свидетели, которые видели Степана Петровича Жака на чёрной лестнице, где проживает его мать Наталья Ивановна. Не поясните, господин Жак, сей факт? – Голос Фурсова звучал с металлическими нотками, указующими, что чиновник по поручениям сыскной полиции не потерпит никакой лжи.

Степан, словно проколотый воздушный шарик, обмяк, не зная куда деть непослушные руки.

– Когда мы, – начал он.

– С Иевлевым?

– Вы и это знаете?

– Продолжай.

– Когда мы вошли в комнату, Елена была мертва.

– Почему ты пришёл в квартиру?

– Чтобы взять денег и отдать долг чести.

При последнем слове Василий Васильевич криво улыбнулся.

– Долг чести?

– Я – дворянин и должен…

– Далее.

– Я хотел взять из хранящихся денег сто рублей, именно поэтому сбежал из учебного заведения.

– Долг Иевлеву?

– Да.

– Что было дальше?

– Увидели Елену в крови, испугались, тем более открылась входная дверь, мы через чёрную лестницу сбежали. Вот и всё?

– Пришли в квартиру каким путём?

– Тоже через чёрную.

– Никого там постороннего не встретили?

Степан покачал головой.

– Может быть, слышал шум, шаги?

– Нет, ничего.

– Так, Степан Петрович, вы говорите правду?

– Слово дворянина, – высокопарно произнёс юноша.

– Почему я должен, собственно, вам верить? – Рассуждал вслух сыскной агент, обращаясь то ли к себе, то ли Жаку, – может быть, это вы убили сестру, чтобы, как вы выражаетесь, сохранить честь дворянина?

– Я… вы… да я… вы всё неправильно… я никогда… – и заплакал.

– Если хочешь, – Фурсов процедил сквозь зубы, более не церемонясь с юношей, – чтобы настоящий убийца был пойман, вспоминай всё, даже самую малость. Что говорила тебе Елена, чем делилась, что её заботило? Всё, что ты в состоянии вспомнить.

Степан молчал, вздрагивали только плечи.

Иевлев подтвердил показания приятеля, и у Фурсова сложилось впечатление, что они не сговорились, а рассказывали правдивую историю. И снова Василий Васильевич находился в исходной точке, с которой начал расследование. Петров, хотя и подлец, совративший девушку, но в смерти Елены не виновен. Слова и дворника, и сына Натальи Ивановны подтверждали невиновность. Но опять встаёт вопрос – кто? Круг замкнулся, но убийца даже не объявился на горизонте.

Фурсов не был раздосадован, расследование не всегда даёт результат в первый день порой приходиться ноги истоптать, кучу бумаги исписать, допросов провести великое множество, прежде чем следствие сдвинется с места.

Задребезжала некая мысль, но Василий Васильевич не сумел её схватить.

– Степан, ты сказал, что когда щёлкнул замок входной двери, вы с Иевлевым ретировались? Так?

– Так.

– Когда ты с приятелем пришёл, дверь была закрыта?

– Нет, она оказалась незапертой, и мне пришлось закрыть.

– И услышав щелчок, вы сбежали?

– Именно так.

– Вход со стороны чёрной лестницы был открыт?

– Да.

– Господин Богданов, Николай Павлович, вы проверяли, что находится в карманах Петрова?

– Да.

– Среди вещей были ключи?

– Возможно, – пожал плечами пристав, – надо посмотреть.

Подполковник приказал принести изъятое при задержании у Александра. Действительно, была и связка ключей.

– У вас всё описано?

– Конечно.

– Могу ли я взять, – Фурсов подбросил в руке ключи, – это для проверки одной теории.

– Василий Васильевич, но…

– Понимаю, всё верну.

– Тогда возьмите.

Один из ключей подошёл ко входной двери госпожи Жак. Теперь стало всё по своим местам.

– С вашего позволения, Николай Павлович, я могу ещё раз допросить Петрова.

– Допрашивайте, – усмехнулся пристав, – больше шума, чем был поднят Козловым, в прошлый раз уже не будет.

В камеру допросов ввели Александра. Теперь он выглядел не таким уставшим, на лице светилась самодовольная ухмылка, словно он свысока взирал на сыскного агента

– Как ваше самочувствие? – Спросил Фурсов.

– Вашими молитвами, – не сдержался и съязвил Петров, – как вы думаете, легко ли сидеть под замком?

– А ведь вы, Александр, едва не провели меня вокруг пальца.

– Не понимаю, – на лице задержанного появилось выражение удивления, хотя глаза смотрели холодно.

– Вас выдало это, – и сыскной агент бросил связку ключей на железный стол.

– Всё равно не понимаю

– Александр, можете отговариваться, молчать, отрицать, но я знаю, как всё было.