Мария Фомальгаут - Снутти и Уснутти

– Да ну?

– Ну да. Так что как бы меня не оторвали… и не бросили.

Думаю, в каком настроении в следующий раз сюда придет автор. Если в хорошем, то у нас есть шансы. Если придет голодный и уставший, то полетят клочки по закоулочкам.

Смотрю на часы, автор придет в шесть.

Завариваю чай, ставлю ему на стол полную чашку. Длинный неоконченный роман про поезд, едущий в никуда, жарит тосты.

– Друг мой, у вас нет шансов…

Слышу знакомый голос. Оборачиваюсь, так и есть, роман про инопланетное вторжение сидит у камина в компании еще какой-то маленькой неприметной истории.

– Вы посмотрите сами, ну что вы за история, а? Ползут какие-то существа в никуда из ниоткуда, за ними волочатся какие-то наросты… эти наросты им мешают, они их срезают…

– Не срезают, обкусывают.

– Еще хуже. Обкусывают. По совету главного героя, который весь из себя новатор и все такое. А потом доходят до края обрыва. И оказывается, что за спиной у них были крылья, и на этих крыльях надо было дальше лететь, а теперь уже все, лететь не на чем. И чего? И кому эта философия сейчас нужна?

– Вы думаете…

– Никому. Мне вас очень жаль.

Приходит автор, раздевается в коридоре, бросает куртку на пол, это дурной знак, что бросает куртку на пол. Включает комп, не замечает чашку, опрокидывает её себе на брюки, ругается отборным матом.

Смотрит на историю про поезд, разглядывает то так, то эдак. И хочется чего-нибудь посоветовать этой истории, и не знаю, чего посоветовать, таких историй хоть пруд пруди, вон, у Пелевина Желтая Стрела, и корейский какой-то фильм был про поезд, идущий через снега, и вообще…

УДАЛИТЬ

ВЫ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ХОТИТЕ ОТПРАВИТЬ «ЗВЕЗДЫ И ВОЛНЫ» В КОРЗИНУ?

ДА.

ОЧИСТИТЬ КОРЗИНУ.

ВЫ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ХОТИТЕ УДАЛИТЬ ЭТИ ОБЪЕКТЫ (1 ШТ)?

ДА.

История об обрезанных крыльях коротко вскрикивает.

Хватаю её за руку.

– Бежим.

– А?

– Бежим, говорю.

– К-куда?

Понимаю, что и сам не знаю, куда. Но бежать. Отсюда. Знать бы еще, как это сделать, бежать отсюда, это вроде как невозможно, сбежать из компа, а кто сказал, что невозможно, где написано такое, что невозможно…

Прыгаю из компа, подхватываю историю с обрезанными крыльями.

Затравленно оглядываюсь, зачем-то киваю в сторону кухни:

– Туда.

Лихорадочно соображаю, что делать дальше, не к месту и не ко времени вспоминается сказка про пастушку и трубочиста, да почему не к месту и не ко времени, дымоход, дымоход, да здравствует дымоход…

Пробираемся к вентиляции.

– Ты чего, в грязь лезть?

– А чего предлагаешь, умирать?

Ты мне крылья испачкаешь, потом сам чистить будешь!

– Ты же их отрезала вроде?

– Отрезала, с собой ношу…

Забираемся в вентиляцию, тут же тихонько думаю про себя, что лучше бы мы этого не делали, знал, конечно, что будет грязно, но чтобы так грязно, это новенькое что-то.

– А может, вернемся?

– А может, не надо?

Карабкаюсь, цепляюсь за какую-то грязь, грязь осыпается под моими руками, чер-р-р-рт…

Выбираемся. Вспоминаю, что там делать дальше, по Андерсену, посмотреть, какой мир вокруг, большой и необъятный, а мы такие маленькие, мы в нем заблудимся, не-е-е, уж лучше назад, к китайскому дедушке, только у нас так не получится с китайским дедушкой…

– Здесь они!

Вздрагиваю.

Ослышался, наверное…

Нет, не ослышался, никакой ошибки, вот он, рассказ о тайных властителях мира, показывает на нас, самодовольно кивает:

– Здесь они!

Вижу измученное лицо автора, пятно на штанине, так и не переоделся…

– Нет, за что нас судить-то будут, ты мне можешь объяснить, в чем обвиняют-то?

Пожимаю плечами. Хочу сказать что-то про самовольный побег, не говорю. Потому что говорить здесь нечего. Потому что это воля автора, захотел – и помиловал, захотел – и казнил.

– Пожалеет потом, – говорит история про обрезанные крылья.

– Когда потом?

– Когда сотрет нас. Спохватится годика через два, а всё…

– Что пожалеет, нас-то уже не вернешь тогда…

Обрезаннокрылая обнимает меня за плечи

– Ну, он еще раз потом про нас напишет…

– Смеешься? Да как ты не понимаешь, что таких же, как мы, уже не напишет он! Нам всё уже… хана.

Оглядываю стены корзины.

– А выбраться как-нибудь…

Обрезаннокрылая фыркает.

– Издеваешься?

– Чего издеваюсь, бежать отсюда надо… бежать…

Мысленно добавляю про себя, знать бы еще, как бежать.

Медленно поворачивается ключ в замке корзины.

Замираю у двери.

Жду.

Так же медленно открывается дверь.