Эдгар Уоллес - Поток алмазов. Мелодия смерти

Амбер выбрал полкроны.

– На доброе дело, – сказал он, опустил монету в руку миссионера и быстро исчез.

В доме № 46 по Карфекс-стрит, на запад от центра, находится заведение, которое только некоторым избранным известно под названием «Уайстлеры» (то есть Клуб любителей курить трубку). Официальное название клуба «Пиннок-клуб», так как его основал в начале девятнадцатого века некий Чарлз Пиннок, и в свое время он был известным местом свиданий.

Что с течением времени клуб сильно изменился, было неизбежно, такова уж судьба всех клубов; слава его росла и падала, в некоторых отношениях он находился под подозрением, и не раз там появлялась полиция, но такие облавы не давали никакого результата.

Неоспоримо, что завсегдатаи «Уайстлеров» представляли собой курьезное общество, и членский список его не мог похвастать именитыми джентльменами, да были ли вообще люди с общественным положением членами этого клуба? В одном отношении клуб все же пользовался известным национальным обликом, который, правда, был еле заметен. Знатные молодые люди Лондона шептались, что провели ночь у «Уайстлеров», и восторженно гордились этим; некоторые давали понять, что там происходит крупная игра; но богатые молодые люди, которые лучше всего должны были знать, что там в действительности велась крупная игра, молчали, потому что, несомненно, знали, что свет питает мало симпатий к дуракам, сознающим свои дурачества; и потому никогда не выплывала наружу истина, которой добивалась полиция, когда появлялась в клубе.

В один октябрьский вечер клуб мог радоваться, он был переполнен. Автомобиль за автомобилем подъезжал к разукрашенному порталу на Карфекс-стрит, и из них выходили хорошо одетые джентльмены. Джентльмены в безупречных костюмах, некоторые из них были одеты преувеличенно элегантно; они подъезжали поодиночке, по двое и по трое, через короткие промежутки.

Некоторые вскоре снова покинули дом, но большинство, по-видимому, решило там остаться. Незадолго до полуночи подъехало такси, из которого вышли трое мужчин.

Преднамеренно или случайно снаружи перед входом в клуб не горело ни одного фонаря. Ближайший электрический фонарь находился в нескольких метрах. Поэтому посетитель мог в полутьме подъезжать и уходить, не боясь быть узнанным.

Шофер такси, незнакомый, по-видимому, с особенностями клуба, проскочил мимо портала и затормозил только вблизи фонаря. Один из подъехавших гостей был высокого роста, в его внешности было что-то солдатское. У него были черные густые усы, и по ширине его плеч можно было судить о колоссальной силе. В свете фонаря, правда, его военный лоск много терял, так как у него было одутловатое лицо и под глазами виднелись мешки. За ним следовал человек небольшого роста, который выглядел гораздо моложе своих лет, потому что его волосы, брови и усы были почти белы. Его нос и подбородок почти сходились, и за неимением более точного сравнения его лицо можно было назвать похожим на «щипцы для орехов». Через все лицо от виска до подбородка проходил глубокий шрам.

Первый из этих мужчин был Альфонс Лэмбер, он был очень странным и мрачным человеком. Было ли Лэмбер его настоящим именем, неизвестно: все остальное в нем указывало на англичанина.

Было бы напрасным рыться в хронике шотландских преступников, чтобы найти там его имя, исключая отдела, посвященного «подозреваемым личностям».

Необходимо здесь остановиться на нем немного дольше, так как он играет во всей истории большую роль. Он был красивый мужчина, но в этой красоте чувствовалась какая-то болезненность, и большой алмаз на его мизинце как-то не гармонировал со всем его обликом.

Второй мужчина был некий Уайти; до его настоящего имени еще никто не докопался. Для всех он был Уайти. Мистер Уайти для клубных лакеев, и лишь однажды ему представился случай подписаться как Жорж Уайти. Это было, когда полиция сделала безрезультатную попытку поймать его в свои сети.

Третий спутник был цветущий молодой человек восемнадцати лет с красивым лицом, несмотря на немного женственное выражение его; когда он вышел из автомобиля, то слегка покачнулся, и Лэмбер поддержал его.

– Крепись, старина, – сказал он. Голос у Лэмбера был низкий и густой и слегка гнусавый. – Заплати за этот Ноев ковчег, Уайти, – заплати только по таксе, ни одним пенсом больше; Сеттон, мальчик, держись прямо.

Юноша снова споткнулся и комично засмеялся.

– Сейчас мы его приведем в христианский вид, не так ли, майор?