Жорж Оне - Смерть консулу!

Сан-Режан, Невилль, Лербур и хозяин быстро собрались в комнате на первом этаже. Невилль и Сан-Режан хладнокровно осмотрели свои пистолеты, Лербур дрожащими руками вынул свои, фермер зарядил двуствольное ружье и положил на стол топор и саблю. Работники вооружились серпами.

Послышался сильный удар в дверь и крик:

– Отворяйте!

– Кто здесь? – спросил фермер.

– Отворите, тогда узнаете…

– Я не могу отворять ночью кому попало…

Дверь затрещала от сильного удара, от второго удара выскочил замок, от третьего дверь упала, и нападавшие с криком ринулись в комнату.

Человек высокого роста в сером суконном платье с трехцветным колпаком вышел вперед и сказал:

– Сопротивляться бесполезно! Я мельник из Лимура. Давайте ключи от шкафа! В пользу короля!

При этих словах Сан-Режан подошел к человеку, смерил его взглядом и властно сказал:

– Если ты собираешь на армию короля, то у тебя должен быть лист. Покажи…

– Вот он! – крикнул мельник, выхватывая из-за пояса пистолет. – Дай-ка ему ответ.

Сан-Режан быстро оттолкнул пистолет и, схватив со стола саблю, нанес ею удар мельнику по лицу. В то же время выстрелили Невилль и фермер. Залп со стороны нападающих наполнил комнату дымом. Преследуемые по пятам, они мало-помалу очистили комнату, пятеро убитых и четверо раненых лежали на полу. Фермер был смертельно ранен в живот. Мельник и один из разбойников корчились на полу и стонали. Шайка убралась во двор. Невилль со спутниками и другой работник остались невредимы и снова зарядили пистолеты и ружье.

– Их осталось еще около дюжины, – сказал Сан-Режан, выглядывая в окно.

– Да, но их предводитель теперь в нашей власти. Забаррикадируем скорее дверь и обдумаем, что делать дальше.

Дверь была загорожена большим шкафом. Сан-Режан толкнул ногой стонавшего мельника с окровавленным лицом.

– Теперь отвечай нам и не заставляй нас прибегать к крайним средствам. Вы убили хозяина этой фермы. Зато и твоя шайка поуменьшилась, да и сам ты поплатился. Мы приезжие, и нам все равно, что вы наводите ужас на всю округу. Если ты прикажешь своим людям удалиться, то мы сию минуту тоже отсюда уедем, да и вы можете отправляться по своим делам. Идет, что ли?

– Что я должен делать?

– Приказать шайке удалиться отсюда.

– Поднесите меня к окну.

Сан-Режан сделал знак работнику, чтобы тот поднял мельника. Шатаясь и оставляя на стене следы окровавленных рук, мельник крикнул хриплым голосом:

– Грель, где ты? Здесь нечего больше делать. Фермер убит и не может уже сказать нам, где его деньги. Идите к четырем дорогам и ждите меня там. Здесь со мной Птиколен, который поможет мне идти. Понял?

– Да, горе тому, кто осмелился вас поразить!

– Горе тебе, негодяй, если ты сию минуту не исполнишь приказа! – твердым голосом крикнул Сан-Режан.

Послышался какой-то глухой шум, потом отчаянный крик и глухой звук, как будто мешок упал в воду. Потом опять водворилась тишина. Приказ мельника, очевидно, был исполнен. Невилль выглянул во двор. Освещаемая заревом пожара, кучка людей быстро удалялась от фермы.

– А что они сделали с пастухом, которого они схватили при нападении? – спросил Сан-Режан.

Вдруг им бросилась в глаза темная масса, барахтавшаяся в пруду, который находился посреди двора.

– Негодяи! Они его утопили! Живо несите багры и вилы!

Работники быстро бросились в воду и вытащили на берег несчастного. Голова его была рассечена, и он тотчас же умер.

Видя, что огонь подходит все ближе и ближе, Сан-Режан сказал работникам:

– Здесь нам нечего делать. Спасайте, что можно, и бегите за помощью в Рамбулье. А мы сейчас уезжаем.

Они подняли фермера и положили его поодаль, в сарай. Потом запрягли отдохнувшую лошадь и двинулись дальше, к Парижу.

Магазин кружев и модных товаров Лербура под вывеской «Bonnet Bleu» находился на улице Сент-Оноре, недалеко от церкви Святого Рока. Он занимал обширное помещение – внизу для розничной продажи, а вверху для примерки готовых вещей. Старинные поставщики двора, Лербуры составили себе хорошее состояние, которое перешло по наследству к Франсуа Лербуру, крестнику графа д'Артуа. Во время революции Лербуру пришлось пережить несколько трудных моментов. Ему пришлось доказывать искренность своего патриотизма путем подписок и принудительных займов. Желая приобрести благосклонность, Лербур поспешил завести у себя кисейные галстуки для Колло д'Эрбуа и пикейные жилеты для Тальена. Покровительство этих двух якобинцев спасло его от гильотины, но не примирило с их режимом. Появление Директории и возвращение франтовства привело Лербура в восторг. Барра был для него желанным человеком, но еще большие надежды он возлагал на Бонапарта. Военная слава и восстановление Церкви дало парижской буржуазии уверенность в безопасности, которой она давно уже не имела. Лохмотья санкюлотов уступили место шелку и кружевам «невероятных».