Игорь Кабаретье - Преступление в Гранд-опера. Том второй. Шуба из Сибири

– Да, я знаю, это случилось накануне моего прибытия в Париж, – сказал китобой, – и на следующий день у моей жены случился нервный кризис, когда она узнала, что он умер. Но, продолжайте, я вас прошу.

Нуантэль, выслушав эти слова, сказал про себя: «Я полагаю, что мне будет трудно его убедить, что честь мадам Крозон не запятнана», и он вновь начал читать вслух: «Так называемый граф Голимин должен был несколько месяцев тому назад оставить Францию, чтобы убежать от своих кредиторов, и его отношения с вашей женой, прекратившись в эту эпоху так и не возобновились по его возвращении в Париж, где он только что закончил свою жизнь так, как заканчивают её все ему подобные, покончив с собой в петле.»

– Так заканчиваются все ему подобные! – Подумал Нуантэль, и продолжил чтение этого опуса, – «До конца этого года у вашей жены появился другой любовник.» – Отлично! Я начинаю понимать, куда этот негодяй клонит. – «Этот любовник приложил столько усилий, чтобы скрыть свою связь, что поляк был вынужден объявить Парижскому бомонду о своей новой любовнице…» – Господи, да это просто какой-то заморский шедевр, – подумал капитан, и продолжил, – « На самом деле отношения с поляком не возобновились только потому, что у вашей жены к тому времени появился новый любовник, которым она очень дорожит. Но ваш друг также дорожит возможностью сообщить вам правду и обнародовать свою находку» – прекрасная формулировка, отметил про себя Нуантэль! – «У друга, который вам пишет, было много опасностей и трудностей на пути, пока он смог обнаружить следы этого любовника». – Я ему легко поверю. – «Между тем, я всё-таки сумел добиться успеха, и теперь уверен в обнаруженных мной фактах.»

– Мне любопытно узнать, – сказал Нуантэль китобою, – что он такого предпринял, чтобы в этом убедиться… но он не объясняет этого. И продолжил чтение – «Поэтому ваш друг спешит вам назвать имя человека, который вас опозорил. Это – бывший офицер кавалерии, оставивший военную службу для того, чтобы вести скандальную жизнь в Париже. Он сделал в столице своей профессией соблазнение замужних женщин, и ему доставляет удовольствие нести смуту и разлад в семейные очаги.»

– Какой похожий портрет! – Воскликнул Нуантэль. – Если именно обо мне идёт речь, а я в этом не сомневаюсь, то я заявляю, что ваш аноним дурак. Но, давайте взглянем на конец повествования, – «Этого ловеласа зовут Анри Нуантэль. Он живёт на улице Анжу, 125, и ходит каждый день, во второй половине дня, в Клуб на улице…» – Этот негодяй, вслух заметил капитан, исключительно дорожит тем, чтобы вы меня убили не теряя ни секунды времени. Я буду чрезвычайно удивлён, если он вам не укажет также и средства, как меня убить, не подвергая себя никакому риску. Но, нет… как я посмотрю, он ограничивает себя лишь красивой оценкой моей личности, такой вот, как эта: «Господина Нуантэля в Париже все ненавидят и презирают. И тот, кто освободит от этого человека столичный мир, получит одобрение всех его честных людей. Не нашлось бы во Франции судей, способных его осудить.» – О! Это уже чересчур! Такое заключение очень походит на подстрекательство к убийству. И это всё? Нет. Есть ещё постскриптум: «Расследование продолжается. Как только новый адрес кормилицы станет мне известен, ваш друг вас предупредит. На этом его задача будет выполнена, и вы познакомитесь с автором этого письма.» – Хорошо! На этот раз всё. Вот ваше письмо, мой дорогой, – холодно сказал капитан, отдавая моряку обвинительный документ.

– Попытайтесь, по крайней мере, оправдываться, – воскликнул Крозон.

– Я воздержусь от этого. Если вы настолько ослеплены ревностью, что всерьёз воспринимаете подобный абсурд, вы, человек, которому прекрасно известен мой характер, мой старинный товарищ по морским походам, который жил практически вместе со мной в одной каюте в возрасте, когда невозможно ничего скрыть, и… если после этого вы верите столь глупой клевете…? Всё, что я мог бы вам сказать в этой ситуации, будет бессмысленно. Я предпочитаю вам ещё раз повторить, что я к вашим услугам. Давайте сразимся на дуэли, так как вы этого так страстно желаете. Я же, со своей стороны, надеюсь, что вы меня не убьёте. Я надеюсь также, что позже вы избавитесь от ваших пагубных пристрастий к анонимным письмам и подумаете тогда о том, чтобы наказать мерзавца, который под предлогом оказания вам некоей услуги, вас же и оскорбляет в каждой строчке этого гнусного письма. «У вашей жены есть любовник…» Подумайте о том, что у него нет для вас других слов, кроме этих, что слетели с кончика его пера. И я вам клянусь, что если бы я был человеком женатым, и кто-нибудь мне написал бы письмо таким стилем, у меня не было бы ни дня отдыха до тех пор, пока я не нашел бы его и не убил.